| Финское мирное население в лагерях Карелии в 1939-1940 годах (в документах) | |
|
В российско-финляндских отношениях достаточно белых пятен, о чем говорится свыше десяти лет. Накануне 63-й годовщины окончания советско-финляндской войны хотелось бы остановиться на малоизученных страницах этих отношении, в частности, о нахождении финского мирного населения в специальных лагерях Карелии в период советско-финляндской войны. Несмотря на то, что в последние годы по этой теме появилось ряд статей1, история финнов, оказавшихся волею судьбы и советского руководства в советских, в том числе и карельских, лагерях еще до конца не написана. В войнах больше всего страданий выпадает на мирное население, это подтверждают и документы о пребывании свыше 2 тысяч финских мирных граждан в Карелии в 1939-1940 гг. Копии отдельных документов приводятся в конце данной статьи. На первоначальном этапе войны советским войскам на ряде направлении удалось продвинуться на 50-70 километров вглубь Финляндии. Многие финские граждане, проживавшие в пограничных районах Финляндии, по различным причинам не эвакуировались в тыл страны, и оставались целыми деревнями на территории занятой советскими войсками. Особенно это касалось Суоярвского прихода Выборгской губернии: Вегарус – 101 человек (мужчин – 59, женщин – 42, детей – 60), Хаутаваара – 222 (103, 119, 138), Найстенъярви – 98 (44, 54, 47), Хюрсюля – 510 (256, 254, 262) и т.д.2. Два месяца они жили относительно спокойно на своих местах, их никто не трогал. 30 января 1940 года, накануне второго этапа советско-финляндской войны, Ставка Главного Военного Совета направила в войска и НКВД Директиву «О мерах по борьбе со шпионажем» (N 01447). В ней указывалось об осведомленности финнов о дислокации наших войск, о наличии в тылу действующих армии широкой сети агентуры противника и т. п. В целях борьбы со шпионажем Ставка отдала приказ, в котором, в частности, говорится «Выселить все гражданское население с занятой нами территории и с территории СССР в двадцати-сорокакилометровой полосе от госграницы»3. Следует отметить, что тезис об осведомленности финнов был надуман. Представления командования финской армии о том, что происходило на советской территории в конце 1939 г. не отличались ни полнотой, ни точностью. Именно этими и рядом других причин можно объяснить то, что 25 ноября 1939 г., за 5 дней до начала войны, финская военная разведка в докладе для командования ОС Финляндии не смогла спрогнозировать возможность нападения СССР на Финляндию4. В декабре 1939 г. – январе 1940 г. осведомленность финской стороны была не намного выше довоенной. Что касается тезиса о наличии широкой сети агентуры противника в тылу действующих армии, то он не выдерживает никакой критики. В середине и конце 1930-х гг. в ходе массовых репрессии на северо-западе СССР была ликвидирована и имевшаяся немногочисленная агентура финских специальных служб. Это вынудило финскую разведку внести изменения в тактику сбора развединформации по СССР: начали использовать направление в пограничные районы СССР разведывательных групп, однако с началом военных действии в направлении их в тыл РККА возникли серьезные трудности. Поэтому говорить о широкой агентурной сети просто не приходится.5 Тем не менее эта Директива послужила основанием для отселения жителей Карелии из пограничной зоны и выселения оставшегося финского населения с занятых РККА территории в тыл Карелии. Отселение жителей Карелии началось 2 февраля 1940 года. Так, на участке 1, 72 и 73 пограничного отрядов из сорокакилометровой зоны было отселено 5346 человек из 54 населенных пунктов.6 6-11 февраля 1940 г. настал черед выселения финского населения в специальные лагеря. В начале февраля 1940 г., с территории занятой частями 15, 8 и 9 армиями, было выселено 2080 финских граждан, из них мужчин – 402, женщин – 583, детей до 16 лет – 1095: Интерпоселок – 1329 человек (мужчин – 194, женщин – 401, детей до 16 лет – 734), Ковгора – 481 человек (94, 120, 267), Кинтезьма – 270 человек (114, 62, 94). Позже эта цифра увеличилась.7 Места поселения (Интерпоселок, Ковгора и Кинтезьма) были определены Директивой НКВД СССР N 41, подписанной Берией. В соответствии с ней все переселенные финны сосредотачивались в поселках, в которых устанавливался режим и охрана применительно к кулацким трудпоселкам. Во исполнение этого указания 28 февраля 1940 г. начальник НКВД Карелии Баскаков возложил на начальников РО НКВД КАССР ответственность за расселение людей, охрану, установление соответствующего режима в лагерях.8 Около пяти месяцев финские граждане находились в спецлагерях. Тяжелые условия жизни приводили к заболеваниям и смертности, так, по финским данным только среди жителей Суоярвского прихода умерло 62 человека. За ними осуществлялся жестокий контроль со стороны органов НКВД, многие были арестованы и расстреляны по обвинению в проведении шпионажа и подрывной деятельности.9 Следует отметить, что в лагерях, в основном, находились финские граждане преклонного возраста, женщины и дети, которые не могли нанести никакого ущерба советским войскам. И здесь обращает внимание подозрительное отношение местных властей к ним. Так, в начале февраля 1940 г. секретарь Карельского Обкома ВКП (б) Куприянов и Нарком Внутрених дел КАССР Баскаков докладывали Народному комиссару НКВД Берии Л. П о расселении финского населения с территории, занятой 8-й армией. Под надуманным предлогом, что часть из них была оставлена финской разведкой в тылу со специальными заданиями по шпионажу и диверсии, что вражеские элементы будут проводить антисоветскую работу среди карельского населения и т. д., авторы доклада предлагали всех переселенных финнов полностью изолировать от населения Карельской АССР. Для обеспечения этого поселки Интерпоселок и Ковгора передать Управлению Беломорско-Балтийского лагеря НКВД, которому и поручить установить в них соответствующий режим, охрану и использование рабочей силы по своему усмотрению.10 Москва не пошла на это, как уже отмечалось, финские граждане были направлены в лагеря на территории Карелии, они были изолированы от местного населения, однако их охраной занималась местная милиция.11 Под предлогом борьбы со шпионажем и подрывной деятельностью руководитель НКВД КФССР12 Баскаков дважды, в марте и апреле 1940 г., выходил с предложением о переселении в Сибирь всех прибывших с территории Финляндии финнов. При этом во второй раз обращался уже после заключения мирного договора между СССР и Финляндией. 30 апреля 1940 года Баскаков в адрес секретаря ЦК КП КФССР Куприянова, Председателя СНК КАССР Солякова и начальника ЭКО ГУГБ НКВД СССР Кабулова направляет «Спецзаписку о положении финского населения в спецпоселках на территории КФССР». В ней он отмечает, что «среди финских переселенцев значительное количество кулаков, торговцев и др., многие являются шюцкоровцами, состояли на службе у финской разведки, большинство финнов враждебно относятся к СССР. Учитывая, что иностранные разведки в дальнейшем будут использовать это финское население, как базу для подрывной работы против СССР, устанавливать с шюцкористами связь и через них вести шпионскую работу, прошу перед Народным Комиссаром Внутренних Дел СССР тов. Берия поставить вопрос о переселении в Сибирь всех прибывших финнов с территории Финляндии, о чем мною Вам в марте м-це с\года составлен рапорт на имя Народного Комиссара»13. Однако ответа на свои обращения он так и не получил. 12 марта 1940 г. окончилась советско-финляндская война. В соответствии с договором о мире между СССР и Финляндией была создана смешанная комиссия по обмену военнопленными. К концу апреля 1940 г. подавляющее большинство финских военнопленных было возвращено на родину.14 Однако, мир не принес немедленного освобождения финским мирным гражданам. Их возвращение проходило отдельно от возврата военнопленных. После заключения мира между СССР и Финляндией люди хотели немедленно вернуться в Финляндию. В лагерях шел сбор подписей под петицей в адрес Паасикиви в Москве с просьбой ускорить возвращение домой15, но на верхах по данному вопросу шли переговоры. При этом финская сторона долгое время не располагала точной информацией о количестве соотечественников в советских лагерях. Только 30 марта 1940 г. МИД Финляндии информировал переговорщиков Паасикиви и Войонмаа о том, что в Хюрсюльском мешке осталось примерно 1000 финских граждан, позже эта цифра увеличилась до 1520 человек. 31 марта Паасикиви сообщал в МИД своей страны, что Москва обещала вернуть финнов «на советских условиях, однако право на возвращение гражданского населения, оставшегося на захваченных территориях, является внутренним делом СССР». В начале мая 1940 г. был решен вопрос об их возвращении в Финляндию.16 В ходе двусторонних переговоров советская сторона вырабатывала условия их возвращения, и 4 мая 1940 года СНК СССР издал Постановление N 640 – 212 «О выезде из СССР жителей территорий, отошедших к Советскому Союзу на основании мирного договора между СССР и Финляндской Республикой, заключенного 12 марта 1940 года», согласно которому жителям территории, оттошедших к СССР, состоящим в финляндском гражданстве, разрешается, если будет установлено советскими органами желание этих лиц, выехать в Финляндию, а также определяется сколько имущества можно взять с собой и что запрещено вывозить.17 Об изложенном НКВД СССР N 1799\б от 08.05.1940 г. уведомил начальников НКВД КФССР Баскакова и УНКВД Мурманской области Горика. Одновременно до них доводилось о создании 4 комиссии по эвакуации, по числу пунктов сосредоточения финнов: в Петрозаводске – для расселенных в Задне-Никифоровской пустыне (Интерпоселок – Э.Л.), Кондопоге – для расселенных в районе Ковгоры, Ухте – для расселенных в районе озера Шонга (Кинтезьма – Э.Л.), Мурманске – для расселенных в Ловозерском районе. Для руководства работой этих комиссий создали 2 центральные комиссии: в Петрозаводске и Мурманске. Был разработан маршрут движения к границе: из Кондопоги и Задне-Никофоровской пустыни: Петрозаводск-Суоярви-Вяртсиля; из района Ухты: Лонка-Юнтусронта; из Ловозерского района: Мурманск, а оттуда пароходом в Петсамо. Их отправку планировали завершить к 1 июня 1940 г.18. 8 мая 1940 г. на места была направлена «Инструкция местным комиссиям по эвакуации финского населения с территории, отошедшей к Советскому Союзу, в Финляндию», ее подписали зам. начальника Главного Управления Погранвойск НКВД СССР комдив Петров и зам. начальника 5 отдела ГУГБ НКВД СССР – майор госбезопасности Судоплатов, а утвердил – Л.Берия. В ней были расписаны задачи комиссии по эвакуации финнов в Финляндию.19 13 мая 1940 г. вышло новое Постановление СНК СССР N 745-УВИС «О комиссии по эвакуации бывших финских граждан с территории отошедшей к СССР по мирному договору от 12 марта 1940 г.». Этим постановлением была образована государственная комиссия в составе 3-х человек: председатель – комбриг Котомин (НКВД), зам. председателя Иванов М.Ф. (зам. предс. СНК КФССР), член комиссии Тункин Г.И. (Наркоминдел), определены задачи комиссии и обязанности ряда министерств. 14 мая 1940 г. ее направили шифровкой (N 452) в адрес Председателя СНК КФССР.20 Начался процесс подготовки эвакуации финских граждан, 1 июня 1940 г. большая часть финского мирного населения была передана финской стороне. 2 июня 1940 года Председатель правительственной комиссии Котомин докладывал в НКВД СССР, что «всего учтено подлежащих эвакуации финляндских граждан 2540 человек, из них по КФССР – 2121, по Мурманской области – 312, по Лен. обл. – 107. На 31.5.1940 г. заявили о желании выехать в Финляндию – 2134 человека, остаться в СССР – 155 человек. Эвакуация закончена, за исключением п.Кинтезьма, по которому отсрочку дали до 10 июня…, их передача будет произведена на временном КПП Лонка 3-4 июня…»21. На этом трудности финского мирного населения не закончились: одних ждала спецпроверка в Финляндии, меньшую часть – испытания в СССР, а всех их ожидала новая война, но это тема других исследовании. Финские мирные граждане, оказавшиеся заложниками руководителей двух государств, как и финские и советские военнопленные являются жертвами войны. Думаю было бы справедливым воздать память им: установить точные места нахождения специальных лагерей в Карелии, места захоронения умерших, установить имена расстрелянных и пропавших без вести и увековечить их лишения и тяготы памятными досками или мемориалами в местах страдания.
Документы Директива о мерах по борьбе со шпионажем Эйнар ЛАЙДИНЕН |
