ЧАСТЬ 6.

Падение Суомуссалми.

19 декабря главнокомандующий финской армией К. Маннергейм принял решение передать в распоряжение командующего Северо-финляндской группой генерал-майора Туомпо 2-ю дивизию полевого пополнения. Дивизию сложно было назвать полноценным соединением, поскольку вместо трех пехотных полков она имела только два (64-й и 65-й) и не имела собственной артиллерии. Помимо двух полков в состав дивизии входили 22-й саперный батальон, 22-й батальон связи, 22-й легкий отряд и рота обеспечения. Уже 22 декабря группа Сииласвуо была переформирована в 9-ю пехотную дивизию, которая должна была получить в свое распоряжение большую часть 2-й дивизии, за исключением 65-го полка и 22-го саперного батальона, предназначенных для усиления группы Суситайвала, действующей к северу от Суомуссалми.

Не откладывая дело в долгий ящик, уже 24 декабря Туомпо направил Суситайвалу и Сииласвуо приказ о переходе в решительное наступление с 25 декабря. План наступления подразумевал окружение и уничтожения советских войск в Суомуссалми силами 9-й пехотной дивизии, а также наступление группы Суситайвала вдоль рокады на юг задачей разгромить советские части, находящиеся к северу от перекрестка Паловаара, где дорога от границы выходила на рокаду, и штаб 47-го корпуса. В результате своего наступления группа Суситайвала должна была, в конечном счете, захватить деревню Юнтусранта, что означало бы полное уничтожение не только 163-й дивизии, но и корпусных частей 47-го СК. Поскольку пополнения для 9-й дивизии к 25 декабря прибыть не успевали, Сииласвуо разрешили перейти в наступление с 27 декабря.

Как уже было сказано ранее, неудача наступления 24-25 декабря командующего 9-й армией В.И. Чуйкова не обескуражила. Сосредоточение основных сил 44-й дивизии на фронте ожидалось к 30-31 декабря, на помощь 163-й дивизии к той же дате должны были подойти два танковых батальона на амфибиях Т-37 и батальон Финской Народной армии. С учетом двигавшихся по дороге от Кеми на Ухту подразделений 346-го запасного полка и роты 81-го горнострелкового полка, эти силы должны были восстановить боеспособность, а главное, наступательные возможности 163-й дивизии. Кроме того, специально для охраны коммуникаций в войсковом тылу на центральном направлении армии был сформирован 3-й погранполк НКВД двухбатальонного состава. По замыслу Ставки, полк должен был полностью сосредоточиться на охране коммуникаций 44-й дивизии, но Чуйков распорядился один из его батальонов отправить на охрану тылов 163-й дивизии, что высвободило бы для комбрига Зеленцова дополнительные силы, снятые с охраны дорог в тылу дивизии. Со Ставкой Чуйков по этому вопросу рассчитывал договориться и добиться разрешения «располовинить» 3-й полк. Таким образом, Чуйков и Туомпо в деле наращивания своих группировок в районе Суомуссалми бежали наперегонки со временем, вот только Чуйков, в отличие от Туомпо, не знал о том, что к его оппоненту подходят значительные подкрепления.

Установившийся на озерах прочный лед позволил несколько облегчить ситуацию со снабжением. По льду Киантаярви была проложена ледовая трасса прямо от штаба 47-го корпуса в Кианнаниеми. Если раньше путь от Кианнаниеми до Суомуссалми занимал до 12-14 часов, а колонны подвергались постоянному риску нападений диверсионных групп противника, то теперь путь до Суомуссалми занимал всего лишь 1,5 часа, а противник колоннам практически не угрожал. Первая колонна по ледовому пути прибыла в Суомуссалми уже 24 декабря, что позволило к 27 декабря, несмотря на наступление, накопить в Суомуссалми 1,5 боекомплекта артиллерийских снарядов, 1,4 боекомплекта винтовочных патронов, по две сутодачи продуктов и фуража. Аналогичная дорога по льду озера Среднее Куйто начала с 26 декабря функционировать между Ухтой и Войницей, а разведывательные партии уже исследовали лед на предмет открытия ледового пути из Войницы в Вокнаволок. Эти мероприятия должны были заметно сократить время движения по дорогам от Ухты к линии фронта, а следовательно, заметно улучшить ситуацию со снабжением частей армии.

Финны, конечно, продолжали регулярно устраивать нападения на коммуникации дивизии, но Чуйков видел в этом лишь временные трудности и готовился к новому наступлению, ориентировочно намеченному на последний день 1939 года. Две почти полнокровные дивизии были серьезным аргументом в споре, как считалось, с 6-7 батальонами противника, сражавшимися под Суомуссалми. Наличные же силы позволяли уверенно удерживать занятые позиции до подхода подкреплений. Поэтому Чуйков считал положение войск на центральном направлении достаточно стабильным.

Единственно серьезное беспокойство вызывало положение северной группы 163-й дивизии, т.н. «отряда Шарова». На участке дороги от 33 до 46 километра отряд занимал оборону тремя гарнизонами, численность которых не позволяла контролировать 13 километровый участок. На хуторе Хааповара на 46-м километре находилась 4-я рота и два взвода пулеметной роты 662-го полка, 7-я батарея 365-го артполка, три противотанковых пушки и один танк Т-37 + несколько тыловых подразделений, в частности санчасть 2-го батальона полка – всего около 300 человек. На 38-м километре стоял саперный взвод полка с одним пулеметом и одной противотанковой пушкой. На 35-м километре находился самый крупный гарнизон и штаб 662-го полка: 1-я и 2-я стрелковые роты, рота лыжников, разведрота, рота связи и комендантский взвод полка которых могли поддержать два орудия 8-й батареи 365-го артполка, три пушки полковой батареи, два орудия ПТО, два взвода пулеметной роты и минометный взвод. Вместе с тыловиками (санчасть, ветчасть и др.) здесь было чуть более 500 человек, а всего отряд Шарова по численности едва превосходил обычный стрелковый батальон, правда со своей артиллерией, но за счет неё с меньшим числом непосредственно пехоты – наиболее ценного для боя в лесу ресурса.

Начиная с 20 декабря, к активным действиям против северной группировки 163-й дивизии и штаба 47-го корпуса перешел отряд полковника Суситайвала. В течение 20-24 декабря подразделения 16-го отдельного батальона и приданные отряду разведгруппы предприняли несколько нападений с целью перерезать коммуникации дивизии к северу и к югу от штаба корпуса. Финнам удавалось на несколько часов перехватывать дорогу, но усилиями расположенных в районе штаба многочисленных подразделений из состава частей корпусного подчинения, 14-го дорожно-эксплуатационного полка, 662-го полка и некоторых тыловых частей 163-й дивизии дорогу удавалось освободить от противника. Однако основные усилия финнов были направлены на захват района хутора Паловаара. Уж 23 декабря 2-й роте 16-го батальона удалось захватить участок дороги к северу от перекрестка, но в ночь на 24 декабря под нажимом советских подразделений они были вынуждены отойти на запад от дороги.

Командира 662-го полка полковника Шарова вся эта финская активность фактически в тылу его отряда сильно беспокоила, и он обратился к Чуйкову с просьбой отвести его отряд в район 35 километра рокады, чтобы Шаров мог держать все свои силы в кулаке. Чуйков согласился, но тут неожиданно против этого категорически выступил комкор-47 Дашичев. По его мнению, отвод отряда Шарова откроет финским диверсионным группам прямой путь по руслу реки Мустайоки от 38-го километра к штабу и обменному пункту 47-го корпуса. Чуйков свое решение временно отменил, пообещав вернуться к нему чуть позже.

Командир действующей против северного фланга 47-го корпуса финской группы полковник П. Суситайвал, тем временем, готовился 25 декабря перейти в решительное наступление силами прибывшего на фронт 65-й пехотный полк под командованием подполковника К. Манделина. К сожалению, советская разведка в очередной раз «проморгала» прибытие к финнам серьезных подкреплений, в результате командующий 9-й армии пребывал в уверенности, что против Шарова действует «незначительная банда, которая ввести бой не в состоянии, а только гадить».

А между тем, 25 декабря «незначительная банда» Суситайвала, насчитывающая более 4000 человек, начала генеральное наступление. Финский полковник, верный традициям финской тактики, планировал на первом этапе рассечь отряд Шарова на несколько частей и уничтожить их поочередно. 25 декабря в обход советского гарнизона в Хааповаре была направлена 9-я рота 65-го полка, имевшая задачу выйти на рокаду к югу от Хааповары и отрезать пути к отступлению советскому гарнизону. Еще одна рота полка, 5-я, была направлена дальше на юг, в помощь 16-му отдельному батальону. Передовая ударная группа в составе 1-го батальона 65-го полка утром пересекла пролив Аласалми и, после непродолжительно перестрелки с боевым охранением на южном берегу Пииспаярви, начала острожное движение к Хааповаре. Однако тут финнов встретил сосредоточенный огонь со стороны укрепленного хутора, в том числе и из единственного танка, использованного в качестве неподвижной огневой точки. Несмотря на малочисленность, гарнизону Хааповары было чем встретить противника – на руках у красноармейцев было, помимо личного оружия, 10 станковых и девять ручных пулеметов, не считая танка и семи артиллерийских орудий. Финны остановились, в ожидании подхода 3-го батальона (оставшуюся часть 2-го батальона Суситайвал оставил в резерве).

Тем временем, вечером 25 декабря рота 16-го батальона в очередной раз перерезала рокаду в районе 33-го километра. Узнав об этом, Сииласвуо немедленно усилил роту дополнительными подразделениями батальона, которые заняли круговую оборону в районе небольшого перекрестка на 33-м километре. Отряд Шарова, таким образом, оказался отрезанным от основных сил дивизии. Кольцо вокруг отряда Шарова начало сжиматься.

Узнав об очередном выходе финнов на дорогу, командование 47-го корпуса немедленно приступило к контрдействиям. Кроме удара Шарова с севера, решено было организовать встречный удар небольшого отряда под командованием начштаба 662-го полка капитана Родина с юга. Уже в 6 утра 26 декабря 9-я рота и взвод 1-й роты 662-го полка начали двигаться на север, навстречу Шарову, но финны отбили атаку и к полудню Родин отошел, потеряв убитыми около 10 бойцов и политрука 9-й роты. Шаров успеха также не добился. В 14 часов пополненный и усиленный отряд Родина попытался обойти финский заслон с запада и соединиться с Шаровым, но финны к этому моменту уже серьезно усилили блокировавший дорогу отряд и к полуночи отряд Родина вновь откатился на исходные позиции.

Пока 662-й полк безуспешно пытался пробить «пробку» на 33-м километре, главные силы 65-го полка осторожно продвигались к Хааповаре. У защищавших хутор бойцов 662-го полка, несмотря на пулеметы и артиллерию, шансов было немного. Трем сотням красноармейцев противостояло около двух тысяч финских солдат, и лишь нерешительность финского командования не позволила 65-му полку смять небольшой гарнизон уже днем 26 декабря. Вместо решительного штурма, финны начали занимать позиции вокруг хутора с тем, чтобы атаковать его в полночь. В результате весь день 26 декабря был потрачен 65-м полком впустую. Помимо прочего, днем командир полка очень опасался советской авиации, поскольку полк его был не обстрелян и мог поддаться панике. В назначенный срок финны атаковали хутор, но… не обнаружили там ничего, кроме нескольких брошенных неисправных машин и неисправного же танка. Русские ушли, да еще и утащили с собой артиллерию. Интересно, что финская сторона все же упоминает незначительное сопротивление и несколько взятых в плен красноармейцев, кто были эти люди и почему они остались – мы, наверное, уже никогда не узнаем. Чем занимались 9-я рота 65-го полка и посланная ей на помощь 26 декабря 6-я рота, которые должны были перехватить дорогу – непонятно.

Между тем, получивший информацию из Хааповары Шаров начал слать в штаб корпуса тревожные донесения о том, что противник крупными силами атакует его еще и с севера. Ранним утром 26 декабря Шаров в очередной раз попросил корпус оттянуть подразделения из Хааповары к основным силам отряда на 35 километре. На сей раз к просьбам Шарова присоединился и представитель ПУАрма в полку, считавший, что в корпусе «не учитывают всю серьезность положения». Около 6 утра эта информация ушла в штаб армии, причем просьбу Шарова поддержал и комкор-47 Дашичев, ранее резко возражавший против отхода. Дашичев сообщил, что ситуация непонятная, а если Шаров прав, то помочь ему корпус не сможет, просто нечем. Хотя Чуйков по-прежнему не верил в существование крупной финской группировки, действующей против Шарова, он все же в 11.45 дал разрешение на отвод гарнизона Хааповары на юг, а уже в 14.45 гарнизон организовано отходил, незамеченный финской разведкой. В районе реки Мустайоки на 38-м километре Шаров должен был оставить заслон, а главными своими силами атаковать и уничтожить финский отряд на 33-м километре. Воздушная разведка по-прежнему не давала никакого результата, существовавший в донесениях Шарова финский полк словно растворился! Чуйков же, на основании более ранних донесений уже составил о комполка-662 мнение как о паникере, не желающим предпринимать активных действий, и теперь финский полк-невидимка в очередной раз укрепил его в этом мнении. В результате в 19.15 26 декабря Шарову была послана телефонограмма: «Донесения ваши непонятны. Разгром противника обеспечьте своими, имеющимися силами. При дальнейшем бездействии предам суду». Конечно, можно расценивать недоверие Чуйкова к донесениям Шарова как большую ошибку, однако, у Чуйкова все равно не было возможности оказать Шарову какую-либо другую помощь, кроме той, которую уже оказывал ему штаб корпуса, а ликвидация противника на 33-м километре в любом случае была первоочередной задачей. Ну а утром 27 декабря неожиданно сильный удар финны нанесли уже непосредственно по Суомуссалми.

В отличие от всех предыдущих попыток взять Суомуссалми, на сей раз главный удар Сииласвуо решил нанести с запада, для чего группа майора Кари в дополнение к двум своим батальонам получила два батальона из состава пребывающего 64-го полка. Отряд Кари был разделен на две боевые группы. Поскольку 64-й полк был необстрелянным и не имел опыта боевых действий, каждый из отрядов имел в своем составе по одному опытному батальону, к которому «прицепляли» по одному батальону 64-го полка. Исходным местом сосредоточения отряда Кари был выбран полуостров к западу от «полуострова с рокадой». В южной части полуострова сосредотачивался отряд под командованием командира 64-го полка подполковника Ф. Фягерняса («отряд F») в составе IV батальона бригады полевого пополнения и 1-го батальона 64-го полка, в задачу которого входило наступление вдоль южного берега «полуострова с рокадой» в направлении переправы в Суомуссалми. Отряд был усилен взводом пулеметов, взводом сапер и противотанковой пушкой. В полутора километрах севернее разворачивался отряд капитана Харола («отряд H»), командира 15-го батальона, в составе собственно 15-го отдельного батальона и 2-го батальона 64-го полка с двумя взводами саперов и одной противотанковой пушкой. «Отряд Н» должен был прорваться к рокаде (примерно в районе 5-го километра) и далее атаковать в направлении на юг, в тыл сражающихся против «отряда F» советских подразделений.

Еще одной ударной группировкой был 6-й самокатный батальон, сосредоточившийся на перешейке озер Коваярви и Алаярви против отряда Чайковского. Основные силы батальона должны были обойти озеро Пирттиярви и выйти на рокаду в районе озера Кууртоярви. Затем одна из рот батальона начинала наступление по рокаде на юг, уничтожая разбросанные вдоль неё тыловые подразделения 163-й дивизии, а оставшаяся на перешейке озер Алаярви и Коваярви рота атаковала вдоль дороги по направлению к рокаде. Наконец, 22-й легкий отряд получил задачу перерезать путь отступления из Суомуссалми по льду Киантаярви, для чего ему следовало выдвинуться по восточному берегу озера до района примерно в 5 километрах от Суомуссалми, переправиться на западный берег и далее наступать на юг между берегом озера и рокадой. Начало наступления было назначено для 22-го отряда и 6-го батальона в 7.30 27 декабря, для главных сил – в 8.00. Отряды Мякиниеми (27-й пехотный полк), Мякинена и приданный ему на усиление 3-й батальон 64-го полка занимали жесткую оборону между Суомуссалми и 44-й дивизией на тот случай, если советские войска из Суомуссалми попытаются вырваться на восток или наоборот, 44-я дивизия предпримет очередную попытку прорваться в Суомуссалми.

Основные силы 163-й дивизии в лице 759-го полка и четырех рот из состава 662-го и 305-го стрелковых полков к утру 27 декабря по-прежнему находились к востоку от «полуострова с рокадой», непосредственно в деревне. Западнее на южной оконечности «полуострова с рокадой вокруг штаба 163-й дивизии и артиллерийских батарей круговую оборону занимали мотострелковая рота дивизионного разведбата, 3-я рота 305-го полка сильно потрепанный 81-й полк. Здесь же находились дивизионные саперы и связисты. Оборона здесь носила очаговый характер, как правило, роты повзводно занимали укрепленные позиции с круговыми секторами обстрела, которые называли «заставами». Южнее по рокаде в районе 5 километра располагался отряд капитана Тарасова (около 180 человек), далее охрану дороги несли подразделения 246-го отдельного саперного батальона, часть разведбата дивизии и отряд капитана Чайковского (3-й батальон 622-го полка без двух рот). Еще дальше к северу вдоль рокады были разбросаны тыловые подразделения дивизии, попутно обеспечивающие прикрытие дороги от финских диверсионных групп, и только непосредственно у перекрестка Паловаара был относительно сильный гарнизон.

Финское наступление началось строго по плану. «Отряд F» успешно форсировав озеро по льду, вышел на полуостров с рокадой и вступил в бой с заставами роты 305-го полка и мотострелковой роты при поддержке своих артиллерии и минометов. Об ожесточенности боя говорит тот факт, что на уничтожение первой из застав IV батальону потребовалось более часа. Бои на уничтожение советских застав шли все утро, «отряд F» медленно, но верно продвигался к переправе, на пути к которой финнам еще предстояло взять печально знаменитую им высоту Керкиваара, обороняемую 2-й и пулеметной ротами 81-го полка. Западнее высоты располагалась 4-я рота полка, точнее оставшийся от неё после почти месяца боев взвод. Контратака этого взвода на время остановила движение финского IV батальона, шедшего в авангарде «отряда F», но в этом бою погиб командир 4-й роты. Вообще то, что в этом бою вытворяли (в хорошем смысле этого слова) бойцы и командиры 81-го полка можно было бы посвятить отдельный рассказ, но в рамках нашего краткого рассказа мы ограничимся лишь общим описанием событий.

Пока «отряд F» продирался к переправе сквозь советские заставы, «отряд Н» беспрепятственно форсировал озеро и по проторенной ранее лесной дороге вышел в район злополучного моста на 5-м километре рокады. Оборонявшийся здесь отряд Тарасова, набранный «с бору по сосенке» из тыловых частей, был буквально сметен сражавшимися здесь уже месяц солдатами 15-го батальона и мост оказался в руках финнов. Наступавшая чуть левее основных сил 3-я рота батальона также вышла на дорогу и заняла оборону фронтом на севере, обеспечивая основным силам отряда тыл для удара на юг. Однако удар не состоялся, ибо «коса нашла на камень». Едва весть о захвате моста достигла командования 81-го полка, командир полка майор Вещезерский немедленно взялся за организацию контрмер, поскольку по предыдущему опыту знал, что финнам ни в коем случае нельзя давать закрепиться на рокаде. Майор лично возглавил контратаку 3-й роты полка, которую усилил взводом пулеметной роты, отделением разведроты и одной полковой 76-м пушкой. От командования дивизии Вещезерский получил весь оставшийся на ходу «бронекулак» дивизии – один Т-26 и один Т-37. В результате дерзкой атаки, финны не только оставили район моста, но и были отброшены почти на километр от рокады. К сожалению, развить успех Вещезерскому не удалось, ибо кризис наметился уже южнее, где наступал «отряд F». Полностью же очистить рокаду от противника не удалось, потому что атаковавший 3-ю роту 15-го батальона 246-й сапбат успеха добиться не смог. Рокада вновь была перерезана.

Между тем Вещезерский, оставив для обороны моста оба танка, взвод пульроты и остатки отряда Тарасова, с остальной частью своего отряда двинулся на юг. К этому времени остатки 3-й роты 305-го полка и 4-й роты 81-го полка, обходимые финнами с обеих флангов, откатились на высоту Керкиваара. Преследуя отступающих, финские пехотинцы смогли к вечеру ворваться на до сих пор непреступную для них высоту, вынудив оборонявшихся там отступать к переправе. Ситуация приобрела критический характер, с Керкиваары весь район переправы и оборона 81-го полка была как на ладони. Уже в сумерках подошедший к месту Вещезерский со своим отрядом сумел в организовать контратаку остатками своего полка и выбить IV батальон с высоты до того, как майор Фягерняс успел подтянуть туда батальон 64-го полка.

Севернее 6-й самокатный батальон в течение утра смог успешно выйти на рокаду примерно в районе 20-го километра, одну роту оставил для обороны фронтом на север, а другой начал наступление на юг. Финны вклинились в расположение 2-й роты 13-го военного машинно-дорожного батальона, которая отвечала за охрану и ремонт мостов на участке от 10 до 21 километра. Начни финны продвижение и на север тоже, их бы ждали «лакомые кусочки» в лице расположенных между 21 и 26 километрами обозов полков и отдельных батальонов 163-й дивизии, ветлазарета и медсанбата дивизии, но к счастью для них, наступление на север на данном этапе финский план не предполагал. Да и «дорожники» из 13-го ВМДБ продемонстрировали неплохие бойцовские качества. Оказавшиеся между «двух огней», точнее между двух рот 6-го батальона, они не только смогли вырваться из окружения, но и спасли колонну грузовиков 148-го автобата, двигавшуюся к Суомуссалми с продовольствием. Двигавшаяся же на юг рота 6-го батальона к исходу дня смогла достичь 13-го километра рокады, где начинались позиции 246-го саперного батальона, и остановилась. Не увенчалась успехом и попытка 6-го батальона наступать из района перешейка озер Алаярви и Коваярви.

Еще менее успешно развивалось наступление 22-го легкого отряда. По штату такой отряд, являвшийся эквивалентом советского дивизионного разведбата, насчитывал около 500 человек и имел в своем составе лыжную роту, кавэскадрон и пулеметный взвод (не считая штаба и подразделения обеспечения). Однако финский отряд увяз в мелких стычках с прикрывавшими ледовую дорогу небольшими советскими подразделениями, перестреливался с какими-то мифическими советскими бронемашинами на льду Киантаярви (ни одной исправной бронемашины у командования 163-й дивизии к этому моменту уже не было), и в итоге смог пересечь озеро только к вечеру, заняв хутор Сопала на его западном берегу.

Таким образом, к исходу 27 декабря, несмотря на численное превосходство, финское наступление своей цели не достигло, хотя финским частям удалось перерезать рокаду в двух местах. Сииласвуо планировал возобновить наступление на следующий день, перебросив вечером свой единственный резерв – 1-й батальон 27-го полка, за боевые порядки группы Кари.

Однако в штабе 163-й дивизии результатами дневного боя были отнюдь не удовлетворены. Потери дивизии росли, финны совершенно неожиданно организовали мощнейший натиск на «полуостров с рокадой», отбить который удалось с большим трудом. Интересно, что Зеленцов даже не попытался вывести хотя бы часть сил на полуостров из Суомуссалми, хотя 759-й полк до сих пор худо-бедно справлялся с натиском противника и своими силами, поэтому четыре дополнительные роты, полученные им для наступления 24-25 декабря, можно было бы использовать на полуострове хотя бы частично. Хотя, справедливости ради, финны весь день 27 декабря активно «демонстрировали намерения» и к востоку от Суомуссалми, хотя активных действий фактически не предпринимали. Вместо этого Зеленцов «бомбил» штаб корпуса телеграммами о помощи и просил разрешения на отход из Суомуссалми. На сей раз к Зеленцову присоединилась и «тяжелая артиллерия» в лице по-прежнему находившегося в штабе дивизии Л.З. Мехлиса, также высказывавшегося за отход.

Чуйкову перспектива потерять в Суомуссалми вместе Начальника Главного Политуправления РККА очень не нравилась, но с другой стороны, он имел на руках приказ Ставки от 13 декабря, категорически запрещающий оставление Суомуссалми. Чуйков делал все что мог, к вечеру ожидался подход к штабу 47-го корпуса сводной роты 79-го отдельного танкового батальона в составе 13 Т-37, которых Чуйков обещал немедленно по льду Киантаярви отправить в Суомуссалми. Одновременно командир 44-й дивизии получил приказ готовить очередную атаку на утро 28 декабря. Однако, на всякий случай Чуйков доложил в Ставку о плачевном положении 163-й дивизии, тем более, что к проблемам в Суомуссалми добавились новые.

Финский 65-й полк, отдохнув и перегруппировавшись, с утра 27 декабря возобновил наступление из Хааповары на юг, преследуя отошедшие подразделения отряда Шарова. Выставленный на реке Мустайоки советский заслон смог задержать финнов на несколько часов, но в итоге он тоже отошел. В это время со стороны штаба 47-го корпуса, на сей раз с восточной стороны рокады капитан Родин предпринимал очередную попытку лесом прорваться к Шарову. Основные силы наступавшего веером отряда Родина были отбиты финнами, но сам Родин с небольшой группой бойцов куда-то исчез, из боя не вернувшись. Зато в 22.00 в штаб корпуса явился сам шаров собственной персоной в сопровождении примерно сотни бойцов и командиров и со своим комиссаром А.Д. Подхомутовым. Шаров сообщил, что его отряд разгромлен, а он с остатками отряда смог лесом провраться к штабу корпуса. Это означало, что финны в любой момент могут по стопам Шарова выйти непосредственно к штабу корпуса, а все тыловые подразделения дивизии оказались бы в огромной ловушке на рокаде. Отвечавший за прикрытие рокады начальник артиллерии корпуса полковник Долин получил приказ начать отвод тылов дивизии с рокады непосредственно в район расположения штаба корпуса. Уже в 2 часа ночи 28 декабря начался отход тыловых подразделений с рокады под прикрытием 2-й роты 13-го ВМДБ. Забегая вперед скажем, что отвечавшие за прикрытие перекрестка Паловаара и ДОПа 163-й дивизии подразделения саперов и дорожников отлично выполнили свою задачу, обеспечивая оборону перекрестка до утра 29 декабря и позволив всем тыловым частям благополучно вырваться с рокады.

Чтобы прикрыть штаб корпуса со стороны Мустайоки, в ночь на 28 декабря по руслу реки на запад был отправлен подошедший батальон Финской Народной армии, однако «народоармейцы» в полной мере продемонстрировали свою неготовность к реальной войне, в ходе марша регулярно разбредаясь и даже бросая оружие. В конце концов, под влиянием обстоятельств батальон на следующий день был возращен назад.

Около полуночи 27 декабря из Москвы пришел ответ: Ставка более не настаивала на удержании Суомуссалми. Чуйков немедленно связался с Зеленцовым и, изложив принимаемые для его поддержки меры, разрешил Зеленцову действовать по своему усмотрению, в зависимости от обстановки. Зеленцов же давно для себя уже все решил и только ждал разрешения. Сражаться за Суомуссалми далее он не имел никакого желания.

В 5 утра 28 декабря измотанные подразделения 163-й дивизии начали отход по льду Киантаярви. Первым уходил 759-й полк, за ним штаб дивизии и тыловые подразделения, в арьергарде – остатки 81-го полка и подошедшая ночью рота 79-го танкобата и сводная рота пехоты, присланная вместе с танками. Дивизия должна была отойти на восточный берег Киантаярви напротив хутора Кианнаниеми и занять там круговую оборону, прикрывая отход тыловых частей и штаба 47-гокорпуса. Капитан Чайковский со своим отрядом был назначен командовать отходом отрядов из района 7-17 километров, для чего сначала следовало ликвидировать заслон 6-го самокатного батальона на рокаде. Начало отхода отряда Чайковского было назначено на 10 утра с таким расчетом, чтобы он отходил одновременно с арьергардом основных сил дивизии.

Отряд Кари должен был возобновить наступление в 7 утра. Для «собирающейся в дорогу» 163-й дивизии это могло иметь самые печальные последствия, если бы оставленные прикрывать отход немногочисленные отряды не смогли бы сдержать противника. Но на этот раз военная фортуна наконец улыбнулась Зеленцову. Причем сразу дважды. Во-первых, 22-й легкий отряд, призванный блокировать путь по озеру, в ночь на 28 декабря при попытках продвигаться по западному берегу Киантаярви на юг умудрился рассеяться по лесу, и вновь был собран уже засветло 28 декабря, когда основные силы 163-й дивизии уже благополучно ушли. Бойцы отряда могли лишь наблюдать около часа дня хвост советской колонны, напасть на которую они не решились из-за численного превосходства противника и шести сопровождавших их танков. Во-вторых, в отчаянных попытках хоть как-то помочь Зеленцову, по указанию Чуйкова истребители И-15бис предприняли ночной налет на финские позиции на «полуострове с рокадой». Летчики покружили в темноте над полуостровом, сбросили несколько бомб по замеченным огонькам и улетели. Однако финское командование этот налет сочло за подготовку контрудара с советской стороны. В результате, вместо возобновления наступления финские батальоны изготовились к обороне и просидели так до рассвета, дав 163-й дивизии спокойно уйти из деревни. Уже на отходе колонну дивизии на льду несколько раз проштурмовали финские бомбардировщики «Бленхейм», но помешать отходу это уже не могло.

Весь день 28 декабря основные силы 9-й пехотной дивизии зачищали Суомуссалми от оставшихся там разрозненных очагов сопротивления, прикрывавших отход основных сил дивизии. В 16 часов отряд Мякиниеми и отряд Кари встретились в деревне, ознаменовав этим окончание боев за Суомуссалми.

Теперь главной задачей 9-й дивизии стало уничтожение советской группировки к северу от деревни – объединенных под командованием капитана В.Ф. Чайковского подразделений из состава 662-го полка, разведбата дивизии, 246-го саперного батальона, 14-го дорожно-эксплуатационного полка и некоторых других частей. Всего в отряде Чайковского было до тысячи человек при двух танках (один не исправен), пяти орудиях и сорока пулеметах. В целом сил у Чайковского для того, чтобы прорваться на север по рокаде было вполне достаточно, но, увы, события начали развиваться по совершенно иному сценарию. Получив приказ об отходе, Чайковский, до сих пор действовавший достаточно уверенно и решительно, неожиданно растерялся. В течении вечера 27 декабря 1-я рота 6-го самокатного батальона, разбив противостоящую ей роту 13-го инжбата, продвинулась на юг до 13-го километра, где встретила обороняющуюся роту 246-го сапбата. С утра 28 декабря подразделения отряда Чайковского начали вразнобой атаковать финский заслон на 13-м километре, но без единого командования успеха не имели. Чайковский пропал из поля зрения остальных командиров отряда в самом начале боя. Последний раз его видели, когда он во главе взвода ушел на север, в сторону финской обороны. Потом по слухам его то ли ранило, то ли нет, но поиски командира заняли большую часть дня у большинства командиров входящих в отряд подразделений. Понятное дело, организация скоординированной атаки в таких условиях была невозможна, а ведь при нормальном руководстве отряд своими силами вполне имел шансы смести со своего пути жидкую цепочку финских пехотинцев. Но нет! В атаках не был задействован даже единственный исправный танк.

А к следующему день финское командование уже обложило бывший отряд Чайковского силами трех батальонов и его шансы на прорыв резко сократились. Командиры отряда судорожно пытались решить, кто у них будет главным, но желающих не оказалось. Командир разведчиков самоустранился под предлогом того, что не знает бойцов, а потом и вовсе исчез. Комбат-246 капитан Тюрин согласился, но и он вскоре пропал. С рассветом две стрелковых роты (5-я и 8-я) 662-го полка и часть двух рот 246-го батальона (90 человек) предприняли очередную попытку прорваться на север по дороге. Бой шел до 10 часов утра, но, несмотря на тяжелые потери, успеха достичь не удалось (так из 85 бойцов 5-й роты уцелело только тридцать). Красноармейцы группами и поодиночке начали разбредаться оп лесу, на свой страх и риск пытаясь выйти из намечающегося окружения. Кому- то из них повезло, а кто-то нарвался на финские подразделения и был либо пленен, либо уничтожен. Финские батальоны, тем временем, медленно начали сжимать кольцо окружения вокруг отряда. Защищавшиеся на южном участке обороны отряда бойцы отчаянно сопротивлялись, отбив несколько атак противника с разных направлений. К вечеру 29 декабря командиры подразделений отряда посовещались и решили прорываться лесом к озеру Киантаярви. Две колонны отряда в темноте смогли проскользнуть буквально под носом у пехотинцев 1-го батальона 27-го полка и уйти к Киантаярви. Судьба в очередной раз сжалилась над многострадальными красноармейцами и разыгравшаяся 30 декабря метель не позволила финнам организовать полноценное преследование. В итоге большая часть вырвавшихся из окружения бойцов после нескольких дней блужданий 2 января соединилась с основными силами дивизии. К концу этого дня в Юнтусранту прибыли 354 человека, однако отдельные группы, насчитывающие до ста человек и более, продолжали выходить к своим и позже.

Севернее на рокаде 65-й полк ранним утром 28 декабря возобновил наступление на юг, однако вопреки утверждениям Шарова о разгроме его отряда, в районе 35-го километра финскую пехоту ждало яростное и отчаянное сопротивление остатков 662-го полка. Бой на рокаде продолжался практически весь день, несмотря на то, что с юга к атакам 65-го полка подключился 16-й отдельный батальон. Руководил боем ни кто иной, как капитан Родин, сумевший таки с отрядом из 30 бойцов просочиться лесом к оказавшемуся в западне отряду Шарова. К вечеру 28 декабря, поняв бесперспективность дальнейшей борьбы, Родин вывел остатки отряда к штабу 47-го корпуса, бросив на дороге все тяжелое вооружении и технику. Группа Суситайвала к вечеру 29 декабря вышла к западному берегу Киантаярви на участке между хутором Кианнаниеми и рекой Мустайоки и заняла оборону, одним батальоном 65-го полка продолжив движение на юг по рокаде.

31 декабря 163-я дивизия отошла еще дальше к границе и заняла оборону в районе деревни Юнтусранта – озеро Тормуан-ярви. Отряд Суситайвала своими отдельными подразделениями пытался преследовать дивизию, но 2 января получил приказ занять оборону на достигнутых позициях. С небольшими изменениями эта линия фронта просуществовала здесь до конца войны.

По данным штаба 9-й армии потери 163-й дивизии в боях с 30 ноября по 31 декабря 1939 года составили 3047 человек, в том числе убитыми 890, раненными 1415, пропавшими без вести 451 и 291 обмороженными. В принципе, эти данные хорошо укладываются в сведения о численности 163-й дивизии на разные даты, поэтому их можно считать в достаточной степени достоверными. Однако сюда же нужно добавить многочисленные части и подразделения корпусного и армейского подчинения. В боях к северу от Суомуссалми активное участие принимали 246-й отдельны саперный батальон, подразделения 14-го дорожно-эксплуатационного полка, связисты, водители и др, которые тоже несли потери, причем зачастую довольно чувствительные. Так, из состава двух строительных и технической рот 246-го батальона, воевавших на рокаде, к 4 января назад вернулись всего 168 человек. К 7 января из положенных по штату 901 бойца и командира (реально на 15 декабря в строю было 843 человека) в батальоне оставалось всего 508 человек. Сражавшаяся на рокаде 2-я рота 13-го ВМДБ потеряла убитыми 5, раненными 7 и пропавшими без вести 58 (!) человек. Основные потери пришлись на взвод, который оказался в окружении вместе с отрядом Чайковского и был уничтожен практически полностью, из окружения вышли всего 11 человек. Еще 487 человек потеряла 44-я дивизия. Таким образом, общие потери Красной Армии в боях за Суомуссалми в декабре 1939 года можно оценить приблизительно в 4000 человек. Финны заявляют о пленении около 500 красноармейцев.

Потери финской армии в боях против 163-й дивизии составили 350 человек убитыми, 600 раненными и 70 пропавшими без вести. Больше всех досталось 27-му пехотному полку, потерявшему только убитыми 196 человек. 64-й пехотный полк за три дня боев безвозвратно потерял 46 человек, 15-й отдельный батальон – 33, 16-й – 30, 4-й батальон бригады полевого пополнения – 56 (из них пятнадцать 27 декабря).

Олег Киселев

Следующая часть