ЧАСТЬ 4.

Финское контрнаступление выдыхается.

К исходу 15 декабря 163-я дивизия находилась в критическом положении. Финны блокировали Суомуссалми с востока и удерживали за собой участок рокады от пятого до седьмого километров, полностью прервав подвоз. Фураж в большинстве подразделений закончился еще 13-14 декабря, продовольствие тоже было на исходе, боеприпасов оставалось примерно четверть боекомплекта, у артиллерии – от трети до половины боекомплекта. Время неумолимо работало на противника. Если норму продовольствия можно было урезать, в конце концов, пустить на продовольствие конский состав частей (кормить его все равно было нечем), то без боеприпасов долго воевать было нельзя. При продолжении боев с той же интенсивностью через три-четыре дня южная группировка могла просто остаться без боеприпасов. По некоторым данным, Зеленцов, вопреки приказу Ставки, собрался даже прорываться из кольца на следующий день, поскольку не верил в возможность деблокирования Суомуссалми. Ситуация достигла такой стадии, что Ставке в категорической форме пришлось напомнить командованию армии, что оставление Суомуссалми недопустимо ни в коем случае.

Поскольку дневные атаки успеха не принесли, штаб корпуса решил попробовать очистить рокаду ночной атакой. После полуночи сводная рота 14-го ДЭП двинулась на юг вдоль рокады. На усиление от отряда Чайковского роте был придан один Т-37. Непосредственно по рокаде продвигались два взвода роты пополнения, а танк и еще один стрелковый взвод наступали восточнее. Наступление по рокаде окончилось так же, как и все предыдущие. Два взвода достигли завала на седьмом километре рокады, где залегли под огнем противника, а затем и вовсе отошли на исходные позиции в районе 10-го километра. Танку и сопровождавшему его взводу удалось продвинуться почти до 5 километра, где танк маневрировал перед разбитым мостом до 5 утра, пока не подорвался на заложенном финнами фугасе.

На 16 декабря обе противоборствующие стороны готовились к активным действиям на полуострове с рокадой. Капитан Харола планировал, развернув свой батальон к западу от рокады, ударом на восток разгромить штаб 163-й дивизии и развернутую рядом с ним артиллерию, а затем прорываться вдоль берега к северной переправе и, таким образом, все же разрезать южную группу 163-й дивизии надвое. С севера атаку батальона прикрывала одна из приданных ему рот, рота Хуханантти, еще одна рота, лейтенанта Сиитонена, оставалась в резерве Харолы и прикрывала обоз батальона, расположенный у высоты Хеполендонахо.

Зеленцов же планировал комбинированным ударом мотороты разведбата и сводного отряда 81-го полка очистить от противника рокаду и восстановить снабжение. Моторизованная рота с этой целью наносила удар вдоль рокады в направлении моста, а отряд 81-го полка атаковал мост с востока. Понимая важность задачи, сводный отряд своего полка возглавил лично майор Вещезерский. Атака 163-й дивизии началась в 10 утра, финская на полчаса позже.

Финское наступление захлебнулось практически в самом начале. 3-я рота вновь напоролась на плотный огонь с Крекивары и остановилась. 2-й роте почти удалось прорваться к рокаде, но и она была остановлена огнем прикрывающих её укрепленных пунктов, а затем и окончательно сорвана подошедшими уцелевшими танками 177-го разведбата. 1-я рота 15-го батальона напоролась на перешедшую в атаку советскую моторизованную роту и увязла в перестрелке с ней.

Тем временем, сводный отряд 81-го полка, включавший взвод разведроты, взвод пулеметной роты, взвод 86-го артполка (две 76-мм горные пушки), миномет и отделение саперов смог прорваться к мосту и захватить его. Пулеметный взвод и артиллерия заняли оборону у моста, а саперы немедленно приступили к его восстановлению. Разведвзвод же под командованием старшины З.В. Ожигина продолжил наступление и, согласно оперсводкам полка, к полудню выбил с высоты Хеполендонахо роту Сиитонена! Однако на этом успехи 163-й дивизии закончились. Атаковавший с севера 246-й батальон вновь не добился никаких успехов и смог закрепиться у 7 километра только благодаря помощи отряда Чайковского. А отход рот 15-го батальона назад к Хеполендонахо сделал положение прорвавшегося на высоту взвода 81-го полка критическим, несмотря на ввод в бой уже всей разведроты полка. В результате, понеся серьезные потери, разведчикам пришлось отступить. В бою погиб и старшина Ожигин. Тем не менее, полку удалось сохранить за собой район моста, что стало решающим обстоятельством в деле деблокирования дивизии. Уже в ночь на 17 декабря командованию корпуса при поддержке красноармейцев подошедшей к 7 километру роты 13-го военного машинно-дорожного батальона удалось пропихнуть в Суомуссалми колонну 79-го вьючного транспорта с боеприпасами и продовольствием. Поскольку рокада по-прежнему находилась под огнем противника, колонна просто обошла опасный участок восточнее и вышла к удерживающему район моста отряду 81-го полка. А на следующий день к полудню усилиями 246-го батальона и отрядов 14 ДЭП и 13 ВМДБ рокада была полностью разблокирована.

Этот успех был оплачен довольно дорогой ценой: в течение дня 16 декабря только 81-й полк потерял одиннадцать человек убитыми, двоих пропавшими без вести и тридцать два раненными, в том числе, помощника начальника штаба полка младшего лейтенанта В.А. Александрова. Ранение получил также командир пулеметного взвода старшина И.В. Скочнягин, известный в полку своей отчаянной смелостью. Первое ранение он получил еще 6 декабря, но два дня спустя вернулся в строй с пулей в спине, отказавшись от операции. И в этот раз Иван Васильевич продолжал командовать взводом до выхода его из боя.

Артиллерия дивизии в лице 365-го артполка в очередной раз полностью подтвердила выдвинутый Особым Отделом армии тезис о бестолковом использовании дивизионным командованием своей артиллерии. Мало того, что полк вел огонь по окраинам Суомуссалми, где с утра противник никакой особой активности не предпринимал, артиллерийскому обстрелу подверглись также «хутора на западном берегу Орависелькя». Эта акция выглядит особенно странно, поскольку никаких хуторов на западном берегу озера Орависелькя нет, и зачем нужно было расходовать драгоценные снаряды на стрельбу в никуда совершенно непонятно, тем более что запас боеприпасов составлял уже лишь одну треть от полного боекомплекта.

17 декабря финны еще раз попытались нанести поражение советским войскам на полуострове с рокадой. За ночь Сииласвуо решил увеличить свои силы на полуострове, перебросив туда часть IV батальона (одну пехотную и пулеметную роты), минометный отряд и легкую роту Ханнила. Общее руководство было поручено майору Кари.

Отряд Кари был разделен на три части. Главной ударной группой выступал все тот же 15-й батальон и приданные ему роты. В задачу капитана Харола входило от высоты Хеполехдонахо частью сил нанести удар непосредственно в направлении рокады, а главными силами совершить обходной маневр и со стороны горы Керкиваара ударить в направлении хутора Ройнила, где находился штаб 163-й дивизии, выйдя к берегу Киантаярви. Ночью Харола принялся за составление нового плана, учтя недостатки предыдущего наступления. Рота Хуханантти по-прежнему должна была прикрывать атакующих с севера, злосчастную роту Сиитонена оставили в резерве. 1-я рота, усиленная минометным отрядом батальона, вновь должна была атаковать в направлении хутора Саарантало, а 2-я и 3-я роты вместе наносить удар на Ройнилу со стороны болота Карйосуо. На сей раз действия 15-го батальона поддерживались еще двумя отрядами:

а) Отряд лейтенанта А. Айранне – 1-я рота и пулеметный взвод IV-го батальона, десять проводников из 15-го батальона и минометный отряд Хортлинга (прибывший из 64-го пехотного полка). Задачей отряда было атаковать вдоль южного берега Хулконниеми и выйти к переправе.

б) Легкая рота Ханнила с задачей нанести удар севернее Хулконниеми.

«Тузом в рукаве» Сииласвуо был артиллерийский взвод 2-й батареи 9-го полка полевой артиллерии, накануне прибывшего под Суомуссалми. Две 75-мм пушки образца 1902 года сначала должны были обстрелять укрепления на южном берегу Хулконниеми, оказывая поддержку отряду Айранне, а затем перенести огонь на район хутора Ройнила.

Финское наступление, несмотря на довольно значительные задействованные в нем силы, вновь было остановлено, едва финны вышли к основным позициям оборонявшегося вдоль рокады 81-го полка. Бой шел до темноты, и, несмотря на некоторые частные успехи, в целом финны так и не смогли добиться какого-либо внятного результата, за исключением того, что вновь удалось взять под обстрел рокаду. Вечером Сииласвуо приказал майору Кари утром готовиться к продолжению наступления, но в 10 утра 18 декабря неожиданно отменил свой собственный приказ и, более того, распорядился вывести отряд Кари с полуострова с рокадой. В результате, к полудню 18 декабря финские войска безо всяких усилий со стороны командования 163-й дивизии покинули полуостров с рокадой. В это же время в Суомуссалми с севера по рокаде прошла первая автоколонна с боеприпасами и продовольствием.

Сам Сииласвуо свои действия позднее объяснял тем, что он ожидал возобновления советского наступления 21 декабря, ко дню рождения Сталина, а потому решил сам нанести упреждающий удар и взять Суомуссалми накануне этой даты одновременным наступлением с двух сторон. Тем более что прибывшая артиллерия теоретически уже могла бороться с советскими укрепленными точками и танками в Кирконкюля, перед которыми пехота и минометы 27-го полка оказались бессильны. С точки зрения подготовки нового наступления действия Сииласвуо выглядят более-менее логичными: 15-й батальон был вымотан многодневными боями и нуждался в отдыхе. В конце концов, несколько дней штурма Хулконниеми решительного успеха так и не принесли, противник явно подтянул с севера свежие силы, да и пока еще не реализованная на практике, но уже существующая в воображении финского командования дорога по льду Киантаярви лишала блокаду рокады фатального для противника значения, а следовательно, продолжение борьбы за контроль над рокадой теряло решающую роль. Однако нельзя не признать, что единственное, чего реально добился Сииласвуо своими действиями, так это сильно облегчил жизнь советскому командованию. Еще несколько дней блокады Суомуссалми, и никакое «наступления ко дню рождения» не могло бы состояться в принципе – 163-я дивизия просто бы исчерпала возможности к ведению активных боевых действий. Несколько набранных «с бору по сосенке» сводных рот, топтавшихся перед финскими позициями в районе 7-го километра рокады, уже наглядно продемонстрировали, что вряд ли сумеют деблокировать извне Суомуссалми, тем более, что при отказе от активных действий в направлении северной переправы и сосредоточении усилий на удержании под контролем рокады, финское командование могло противопоставить этим ротам вполне адекватное число собственных солдат.

Итак, к утру 18 декабря первое финское контрнаступление под Суомуссалми фактически прекратилось. Бои за Суомуссалми дорого обошлись обеим сторонам, но Красная Армия, увы, в этом вопросе уверенно держала лидерство. 759-й полк потерял к 17 декабря 630 человек, в том числе 189 обмороженными и 242 раненными. Обморожения стали настоящим бичом для полка, «кося» личный состав не хуже финских стрелков, несмотря на несильные морозы. Показательно, что по проценту обмороженных 759-й полк оказался далеко впереди остальных частей дивизии. Особый Отдел причину видел исключительно в т.н. «человеческом факторе», проще говоря, безалаберности командования дивизии. Уже 16 декабря заместитель начальника ОО НКВД армии старший лейтенант госбезопастности Резников докладывал Духанову: «Большое количество обмороженных по 759 стр. полку объясняется преступным отношением со стороны командования дивизии, которое во время следования на фронт не позаботилось о своевременном получении теплого обмундирования». По состоянию на 16 декабря 163-й дивизии для полной комплектации не хватало 2500 шинелей, 4122 полушубков, 242 комплектов ватных телогреек и шаровар, 600 подшлемников, 600 теплых подшлемников, 640 комплектов теплого белья, 1200 комплектов теплых портянок, 7188 пар валенок и 6000 перчаток. Глядя на эти цифры, не приходится удивляться, что обморожения конечностей стали очень серьезной проблемой дивизии вообще и 759-го полка в частности.

Потери 81-го полка к 17 декабря составили 377 человек, в т.ч. 176 раненными, 177-го разведбата 31 (16 ранено) и т.д. Общие же потери южной группы дивизии составили 1253 человека, в том числе 764 раненными и обмороженными. Кроме того, при деблокировании группы понесли потери подразделения корпусного и армейского подчинения. Известно, что 246-й отдельный саперный батальон 47-го стрелкового корпуса по состоянию на 15 декабря, т.е. фактически после первого дня боев, потерял убитыми тринадцать человек, в том числе трех средних и одного младшего командира, 23 красноармейца раненными и 75 (!) обмороженными. Штаб 47-го корпуса позже, к 20 декабря, представил свои собственные данные о потерях, согласно которым 163-я дивизия, с учетом чуть более двухсот человек убитых и раненых в 662-м полку, потеряла убитыми 53 командира, 84 младших командира и четыреста красноармейцев. Потери раненными составили 976 человек, в том числе 76 командиров, 118 младших командиров и 769 красноармейцев, пропавшими без вести 208 человек и 229 обмороженными – всего 1950 человек. Очевидно, эти данные включают не только потери за 17-20 декабря, но и неучтенные ранее потери действующих на рокаде отрядов. Таким образом, можно оценить потери советской стороны в оборонительных боях за Суомуссалми с 11 по 17 декабря примерно в 1100-1200 человек. Учитывая, что на 11 декабря в районе Суомуссалми находилось около семи тысяч бойцов и командиров 163-й дивизии, из строя выбыло 15-17% личного состава. Если учесть, что после нападения финнов 12 декабря с Хулконниеми были выведены некоторые тыловые части, например 298-й медсанбат и 79-й вьючный транспорт, картина становится еще более неприглядной.

Хотя значительную долю потерь составляли бойцы подвергавшихся внезапным нападениям тыловых и обслуживающих подразделений, в боях серьезные потери несли и подразделения первой линии – стрелки, пулеметчики, артиллеристы, в связи с чем боеспособность южной группы дивизии в реальности упала гораздо сильнее, чем даже озвученные выше 15-17 процентов.

Ярким примером сложившейся ситуации может служить положение в артиллерийской группировке 163-й дивизии. К исходу 16 декабря артиллеристы потеряли убитыми 38 человек и ранеными 62. Учитывая, что в артиллерийских частях дивизии служило почти две тысяч человек, потери выглядят совершенно некритичными. Однако начальник штаба артиллерии 47-го корпуса майор Матусевич так характеризовал создавшееся положение: «В основном потери красноармейцев падают на орудийные расчеты, в результате чего при орудиях осталось по 3-4 номера, а в полковой батарее 759-го полка есть орудие без расчета». Расчеты приходилось пополнять за счет необученных бойцов других подразделений. Такая же ситуация складывалась и в стрелковых ротах, особенно больно потери ударили по боеспособности рот 81-го полка, где выбывающих кадровых бойцов приходилось заменять на плохо обученных тыловиков. Для части такого пополнения приходилось организовывать специальные занятия для обучения обращению с личным оружием. Таким образом, 81-й полк, по численности вплотную приблизившийся к финскому отдельному батальону, стремительно терял свою прежнюю высокую боеспособность. Тяжелые бои, голод и холод сильно расшатывали дисциплину и подрывали моральный дух красноармейцев. Особый Отдел армии 19 декабря отмечал в своем донесении: «Физически личный состав частей 163 сд измотан, изнурен… Дивизия имеет большие потери командно-политического и рядового состава. Боеспособность частей 163 с/д сильно понизилась».

Ожесточенный штурм полуострова с рокадой добавил к примерно трем сотням убитых и раненных отряда Мякиниеми еще 33 убитых и как минимум 65 раненых из состава легкой роты, 15-го и IV-го батальонов. К сожалению, более точных данных по финским потерям обнаружить не удалось, в частности, почти наверняка заявленные потери 15-го батальона не включают потери приданных ему рот Сиитонена и Хухананнти. Однако, учитывая, что эти роты играли в ходе сражения в основном пассивную роль, вряд ли они как-то очень заметно отразились на общем числе финских потерь. Таким образом, потери группы Сииласвуо в ходе первой фазы боев за Суомуссалми оказались втрое ниже, чем у вроде бы обороняющейся советской стороны. Во многом эта разница образовалась за счет непропорциональных потерь 163-й дивизии на полуострове с рокадой, что особенно нелицеприятно, поскольку действия отряда Кари вообще и 15-го отдельного батальона в частности были довольно далеки от идеала. Финские атаки были плохо скоординированы, взаимодействие между атакующими подразделениями оставляло желать много лучшего, еще хуже оно было с артиллерией.

Мы довольно много говорили об ошибках, допущенных советским командованием. Однако нельзя обойти стороной и ошибки, допущенные командованием финских войск под Суомуссалми. Например, налицо было упорное и не всегда оправданное стремление дробить свои силы и атаковать «растопыренными пальцами». С одной стороны вводило советское командование в заблуждение относительно противодействующих сил противника, но с другой стороны не позволяло финнам реализовать наметившееся на полуострове с рокадой численное превосходство над обороняющимися. Так 17 декабря наступлению двух рот 15-го батальона, по штату имевших лишь немногим менее четырех сотен человек, противостояло около полусотни бойцов 3-й роты 81-го полка. Тем не менее, атака захлебнулась в самом начале, поскольку финны наступали небольшими группами и без достаточной настойчивости. Подошедшие позже танки лишь зафиксировали провал финского наступления и лишили капитана Харолу каких-либо перспектив на успех. Весьма показательно, что 15-й батальон гораздо реже практиковал удары во фланг и тыл противнику, хотя сплошной линии обороны у 163-й дивизии на полуострове с рокадой фактически не было. Действовавший тут 81-й полк в своих действиях опирался главным образом на очаговую и маневренную оборону, постоянно оперируя своими силами вдоль рокады и нанося контрудары – т.е. создавал практически идеальные условия для излюбленной финнами маневренной войны. Тем не менее, к действительно ярким успехам 15-го батальона можно отнести только нападение на штаб 163-й дивизии 12 декабря. Однако весьма характерно, что львиную долю этого успеха финнам обеспечила беспечность при организации обороны и пренебрежение разведкой со стороны командования 163-й дивизии и 81-го полка. В активе 15-го батальона по результатам боев были большие потери, нанесенные советским частям на Хулконниеми, в пассиве – 7-8% собственных потерь, без учета приданных рот, и провал поставленной перед батальоном задачи прорваться к паромной переправе.

Не менее интересен вопрос, насколько вообще была решаема задача, поставленная полковником Сииласвуо перед майором Кари и капитаном Харола? Если говорить о первой атаке 12 декабря, то однозначно прорваться к переправе между Хулконниеми и Кирконкюля и захватить её, 15-му батальону было не по силам. У Зеленцова тут было в три раза больше живой силы, не говоря уже о танках и артиллерии. А наличие в районе Хулконниеми сразу нескольких штабов (дивизии, 81-го и 365-го полков, 204-го дивизиона) обеспечивали достаточную устойчивость находившихся там частей и подразделений РККА. Иными словами, рассчитывать на панику и последующий развал советской обороны без разгрома хотя бы штабов дивизии и 81-го полка финнам не приходилось. Разгромить же эти штабы, достаточно плотно прикрытые расположенными рядом артиллерийскими и тыловыми подразделениями, без концентрации на этом основных усилий атакующих, было невозможно. Между тем, такие действия финский план атаки не предусматривал. Финским ротам предлагалось буквально прорубиться к переправе через порядки 163-й дивизии, как каким-то первопроходцам через джунгли.

Совсем по-другому ситуация складывалась во время боев 15-17 декабря. В результате потерь и вывода некоторых тыловых частей с Хулконниеми, численность группировки 163-й дивизии там «просела» почти на тысячу человек, тогда как силы 15-го батальона выросли за счет двух приданных ему отдельных рот. Позже к ним подключились еще и легкая рота Ханнила и отряд Айранне, таким образом, доведя численность финской группировки почти до двух тысяч человек, поддержанных артиллерийской батареей и двумя минометными отрядами. С такими силами уже вполне можно было рассчитывать на успех, тем более что советское командование искренне верило, что воевать могут только подразделения первой линии, т.е. стрелковые, разведывательные ну и, в крайнем случае, саперные подразделения. Солдаты тыловых частей, даже находящихся на фронте, не всегда имели личное оружие, более четырехсот бойцов южной группы были фактически безоружными. В результате отдуваться за всех пришлось главным образом бойцам и командирам 81-го полка, которых из-за неверной оценки командованием сил противника поротно, а то и повзводно бросали в атаки на финские позиции, что оборачивалось серьезными потерями в рядах атакующих.

Итак, рассчитывать на успех было можно, но успех финнами достигнут так и не был. Здесь свою роль сыграли сразу несколько факторов:

Во-первых, это своевременная реакция командования 47-го корпуса и армии, начавших стягивать к Суомуссалми дополнительные роты, атаки которых отвлекли на себя часть сил 15-го батальона.

Во-вторых, наличие у советской стороны бронетехники, эффективно поддерживающей советские подразделения в обороне, но при этом оказавшейся бесполезной в наступлении из-за неотработанного взаимодействия с пехотой. Противопоставить бронетехнике финнам по большому счету по-прежнему было нечего, кроме мин и фугасов.

В-третьих, эффективные действия советского 81-го полка, сумевшего, несмотря на свою малочисленность, успешно отразить большинство нападений противника, а так же успешной контратакой вернуть контроль над районом моста, не позволив противнику закрепиться непосредственно на рокаде. Серьезными «проколами» в действиях 81-го полка были только прорыв финнов к обозу 86-го артполка и уничтожение заставы 4-й роты 17 декабря, за что, положа руку на сердце, обвинять командование или бойцов было бы неверно, учитывая, мягко говоря, разреженные оборонительные построения полка.

Особенно удивляет несвойственная, в общем-то, финскому командованию негибкость в выборе места удара. Как и в Кирконкюля, несколько дней подряд финны упрямо пытались наносить главный удар в одном и том же месте – из района болота Карйосуо в направлении хутора Ройнила, всякий раз натыкаясь на плотный пулеметный огонь и рано или поздно появляющиеся танки. Сложно понять, чем руководствовался полковник Сииласвуо, упорно требуя выйти к переправе в условиях прекращения атак на Кирконкюля с востока, но при этом, продолжая держать большую часть сил, в том числе IV-го батальона, именно против Кирконкюля. Почему не был использован прием, успешно сработавший в случае с перехватом Важенварской дороги 27-м полком? Т.е. выход на рокаду в незащищенном месте с последующим наступлением вдоль неё в направлении Хулконниеми и выставлением заслона в северном направлении. Сил для того, чтобы в нужном месте смять жидкую цепочку опорных пунктов 81-го полка вдоль рокады на полуострове у Харолы было более чем достаточно, не говоря уже о том, что значительный участок рокады вообще не охранялся. В этом случае финны даже при неудачном развитии наступления на Хулконниеми надежно «запечатывали» южную группу 163-й дивизии в районе Суомуссалми, лишив её путей подвоза. Имевшихся в распоряжении Зеленцова и Дашичева сил было явно маловато для того, чтобы сбить с рокады группировку противника, насчитывающую более чем тысячу человек. Вместо этого, финское командование предпочло «размазать» собранные силы вдоль трехкилометрового участка рокады и упрямо атаковать, наверное, один из наиболее защищенных её участков.

Объяснение такому странному на первый взгляд поведению полковника Сииласвуо есть и довольно простое. Он очень спешил. На полную блокаду группировки противника в Суомуссалми он не надеялся, ошибочно считая, что уже действует ледовая трасса по Киантаярви. Наступление вдоль рокады могло обернуться еще одной серией продолжительных боев, отнюдь не гарантирующих конечный успех. С учетом полученных сведений о прибытии первых подразделений 44-й дивизии, времени на очередной многодневный штурм у финских частей не было. Сииласвуо не мог знать, сколько у него еще есть времени, прежде чем очередная советская дивизия вновь превратит его группу из наступающей в обороняющуюся. Ударом на Ройнила Сииласвуо совершенно очевидно пытался разгромить штаб 163-й дивизии, таким образом, расчленив и лишив управления части противника на Хулконниеми, в итоге обеспечив легкий рывок непосредственно к переправе и полное окружение остающегося в Кирконкюля противника. Проблема заключалась в том, что наиболее быстрый способ решения проблем отнюдь не был наиболее легким. Чтобы атаковать сразу район хутора Ройнила, но при этом не потерять контроль над рокадой и опорную базу в районе Хеполехдонахо, которую противник атаковал и с юго-востока, и с севера, батальон капитана Харола пришлось разделить на несколько частей, в итоге снизив его наступательные возможности. Ну а для того, чтобы при таком раскладе взломать и оборонительную линию 81-го полка, и оборону собственно штаба дивизии, которых, безусловно, немедленно поддержали бы танки (кстати, остается непонятным, как Сииласвуо планировал нейтрализовать их), опыта и возможностей солдат 15-го батальона, как показала практика, было явно недостаточно.

Провал собственного наступления и неожиданно сильный натиск финнов на Суомуссалми со всех сторон сильно напугали командира 163-й дивизии и его штаб. Видя сначала беспомощное топтание двух сформированных их «приписников» стрелковых полков на важенварской дороге и у Пииспаярви, а потом бегство 759-го полка в Суомуссалми под натиском не имевшего ни серьезной артиллерии, ни танков противника, Зеленцов уже к середине декабря разуверился в способности вверенного ему соединения не только возобновить наступление, но и успешно оборонять достигнутые позиции в ожидании помощи. С этих пор единственным желанием комдива-163 было поскорее убраться из злополучной деревни и отсидеться где-нибудь поближе к границе до подхода подкреплений. Продолжение борьбы Зеленцов считал заведомо провальной идеей, о чем не стесняясь говорил с окружающими, в том числе и представителями Особого Отдела армии, чем вызывал серьезное беспокойство его начальника. «Трусость и паникерство, переоценка противника и его тактических планов окончательно парализовали командование 163-й дивизии и большинство руководящего командно-политического состава. Эта парализованность толкнула командование в крайность, и оно в течение нескольких дней перешло лишь к обороне занятых рубежей частями дивизии и прекратив всякую работу по таким весьма существенным вопросам военного искусства, как разведывательная работа в стане противника и организация тылов». Такими вот неприятными выражениями 21 декабря описывал ситуацию в дивизии начальник Особого Отдела 9-й армии старший лейтенант госбезопасности Зубков Военному Совету армии. Увы, эта оценка весьма точно отражала имевшееся положение дел. У командования 163-й дивизии произошел надлом, оно больше уже не верило в конечную победу и лишь механически продолжало осуществлять свои функции. Плохо, когда веру в победу теряют солдаты, когда то же происходит с командованием дивизии, действующей на главном направлении, это уже может служить верным признаком надвигающейся катастрофы. В этом смысле первое контрнаступление Сииласвуо сыграло огромную роль в конечной победе финских войск под Суомуссалми. Советский 47-й стрелковый корпус начал пока медленное, но верное движение к трагедии, произошедшей тремя неделями позже на важенварской дороге.

Между тем, уже 15 декабря Сииласвуо, вероятно осознав, что в ближайшие дни наступление на Суомуссалми может и не принести решающего успеха, занялся подготовкой активной диверсионной деятельности на еще остававшихся в руках советского командования коммуникациях. Уже в час дня он приказал подполковнику Мякиниеми выделить группу для диверсионных действий на рокаде между озерами Ала-Куртоярви и Куртоярви, т.е. примерно между 18-м и 22-м километрами рокады. Группа должна была состоять из пары десятков опытных солдат и одного офицера, вооруженных пистолетами-пулеметами и ручными пулеметами. При себе группе необходимо было иметь запас продовольствия на три дня, шанцевый инструмент, мины и взрывчатку. Командиром группы Мякиниеми назначил прапорщика-сапера Партанена. Час спустя Сииласвуо потребовал от Мякиниеми сформировать еще один небольшой отряд, который должен был выдвинуться на север через хутор Ахола (восемь километров северо-восточнее Суомуссалми) и в случае необходимости препятствовать отходу противника на север по льду Киантаярви. Для этого небольшой по численности отряд был довольно плотно вооружен автоматическим оружием. В его состав вошли пулеметный полувзвод, отделение ручных пулеметов, отделение автоматчиков и отделение стрелков. Впрочем, смысл данного мероприятия, очевидно, был более широким и подразумевал не только, а скорее всего и не столько, недопущение отступления противника из Суомуссалми, а вообще блокаду пути в деревню по льду Киантаярви.

На северном фланге сражения между 163-й дивизией и финскими войсками также произошли заметные изменения. Успешно отразив все атаки 662-го полка, 16-й отдельный батальон сам приступил к активным действиям против коммуникаций северной группы дивизии. 13 декабря взамен раненного комбата прибыл подполковник Пааво Оскар Эдвард Суситайвал. Биография этого человека весьма заметно отличалась от практически безупречных биографий других старших финских офицеров, воевавших под Суомуссалми. Достаточно сказать, что командиром батальона он стал вскоре после… освобождения из тюрьмы! Будущий комбат-16 родился в Хельсинки 9 февраля 1896 года и до 1927 года носил шведскую фамилию Сивэн. Несмотря на подходящий возраст, служба в немецком 27-м егерском батальоне в годы Первой Мировой войны в его послужном списке отсутствует, зато он принял активнейшее участие в финской гражданской войне на стороне «белых», командуя ротой. По окончании войны, в 1919-20 годах он обучался в кадетской школе, а уже в 1921-м в числе прочих финских добровольцев принял участие в т.н. «народном восстании» в советском поселке Реболы – фактически вторжении вооруженных финских отрядов на территорию СССР. После разгрома восставших и поддержавших их финских отрядов Красной Армией, Сивэн бросил службу в вооруженных силах и уехал в Германию обучаться на офицерских курсах Генерального штаба, а вернувшись на следующий год в Финляндию вступил в шюцкор. Впрочем, деятельная натура не позволяла Сивэну долго задерживаться на одном месте. В 1925 году он снова едет на обучение в Германию, и в 1929 году, вернувшись домой, получает под командование батальон пехотного полка в Пори. Одновременно, уже сменивший фамилию Суситайвал примыкает к стремительно развивавшемуся в Финляндии праворадикальному антикоммунистическому лапуасскому движению. Апофеозом политической деятельности Суситайвала стало участие в вооруженном антиправительственном восстании «лапуасцев» в Мянтсяля в 1932 году (там же «отметился» и будущий командующий Лапландской группы генерал-майор Валлениус), после подавления которого его выгнали из армии и арестовали. Но уже на следующий год деятельный подполковник был освобожден и немедленно вошел в число лидеров возникшей на руинах лапуасского движения профашистской партии «Патриотическое народное движение». Впрочем, на свободе он долго не задержался. Праворадикальные взгляды и деятельная натура Суситайвала не позволяли ему мириться с окружающей действительностью, и уже в 1934 году он вновь был арестован и водворен в тюрьму за антиправительственную деятельность. На сей раз, на свободу он вышел только в 1939-м, по амнистии, объявленной в связи с выборами в парламент страны. О службе в армии речи, естественно, быть не могло, но… «не было бы счастья, да несчастье помогло». Начавшаяся «зимняя война» дала 43-летнему отставному подполковнику второй шанс: он подал прошение об отправке на фронт. Поскольку с опытными офицерскими кадрами в финской армии переизбытка не наблюдалось, его прошение удовлетворили, и вскоре Суситайвал получил назначение на вакантную должность командира 16-го отдельного батальона.

Суситайвал по праву считался большим специалистом по партизанской и диверсионной деятельности, и немедленно начал реализовывать свои навыки на практике. Уже 15 декабря новый комбат-16 снял с Пииспаярви большую часть сил 16-го батальона и оба подчиненных ему разведотряда (фактически в обороне там осталась одна рота) и направил их на юго-запад. К 18 декабря основные силы батальона развернулись вдоль рокады в тылу у группы Шарова, имея в качестве опорных баз несколько небольших хуторов к западу от рокады, и были готовы начать активные действия против советских коммуникаций. Уже с 16 декабря мелкие группы из состава развеодотрядов уже орудовали на рокаде, в очередной раз прервав связь между северной группой и штабом 47-го корпуса. 19 декабря жертвой одной из таких групп стал представитель политотдела корпуса в северной группе дивизии батальонный комиссар Николаев. Во время очередной поездки из Хаповары в Кианнаниеми автомобиль Николаева попал в засаду, батальонный комиссар и его водитель были убиты, пропали все имевшиеся у Николаева документы.

Северной же группе 163-й дивизии, которая даже с учетом приданных ей подразделений едва дотягивала до двух тысяч человек, предстояло принять ответственность за участок фронта в районе Пииспаярви и почти 25 километров дороги в своем тылу. Надо ли удивляться, что, в конце концов, крушение обороны 163-й дивизии началось именно на этом участке рокады. Однако не будем забегать вперед.

Олег Киселев

Следующая часть