ЧАСТЬ 2.

Марш к Суомуссалми.

Боевые действия на участке 163-й дивизии начались в 8.30 утра 30 ноября. Первыми границу перешли опергруппы и поисково-разведывательные отряды пограничников 1-го Калевальского погранотряда. Большинство отрядов насчитывало по 10-15 бойцов, выделяемых с погранзастав, и только действующие на участках наступления 163-й дивизии опергруппы имели в своем составе по полсотни бойцов-пограничников. В задачу этих отрядов входил захват финских пограничных кордонов, но финские пограничники практически везде отошли без боя вглубь территории. Поиски на финской территории продолжались до 5 декабря и сопровождались лишь несколькими стычками с финнами, в ходе которых пропал без вести политрук 14-й заставы отряда Романов.

Вслед за пограничниками перешли границу и части 163-й дивизии. В состав южной группы дивизии были включены 759-й стрелковый полк и 204-й отдельный противотанковый дивизион, однако к началу наступления на исходные позиции смог выйти только 1-й батальон 759 сп, остальные подразделения полка и 204 оптд длинной колонной тянулись к границе по труднопроходимым тропам от Войницы через Вокнаволок. Именно 1-му батальону выпало первому в дивизии вступить в бой с противником. После небольшой перестрелки с взводом финских солдат к 14 часам передовая группа полка овладела хутором Раате. Два взвода финского 15-го отдельного батальона вели сдерживающие бои на раатской дороге до вечера 30 ноября, давая возможность основным силам батальона сосредоточиться на подготовленных оборонительных позициях на высоте за рекой Пурас-йоки в 9 километрах от границы. С 1 декабря 759-й полк предпринял несколько попыток сбить финский батальон с этих позиций, но безуспешно. Взять высоту штурмом мешало отсутствие полковой 76-мм батареи, застрявшей в пути. Без неё подавить финские огневые точки, расположенные в специально построенных блиндажах, не было возможности, хотя уже 1-2 декабря подошли еще два батальона 759 сп и батарея 204 оптд. Командованием полка было предпринято несколько попыток обойти злополучную высоту, но так же без какого-либо успеха. В ходе очередной такой попытки, предпринятой утром 3 декабря, попали в «мешок» и были разгромлены 9-я и 3-я пулеметная роты полка. Тем не менее, командир 15-го батальона подполковник Кьюандер, опасаясь охвата позиций батальона, вечером 3 декабря отдал приказ отходить на следующий оборонительный рубеж, в 19 километрах от границы.

Однако полковая разведка отход финнов не заметила, и весь следующий день подошедшая, наконец, полковая батарея вела огонь по опустевшим финским позициям. Лишь к вечеру было обнаружено, что противник оставил высоту и утром следующего дня 759-й полк возобновил наступление, продвинувшись до 11 километра, где вновь остановился перед финской промежуточной позицией у хутора Ликохарью, обороняемой одной финской ротой. Здесь полк протоптался еще почти сутки и продолжил наступление только 6 декабря, после того, как финны под угрозой охвата флангов у Ликохарью отвели все свои силы к 19-му километру. Только к исходу 6 декабря 759-й полк смог продвинуться на 15 километров от границы, выполнив задачу, поставленную на первый день наступления.

Тем временем, 2 декабря в район Суомуссалми в помощь Кьюандеру из Каяни был переброшен IV батальон бригады полевого пополнения. К 6 декабря основные силы батальона уже сосредоточились в районе 19-го километра вместе с главными силами 15-го батальона. 6 декабря общее командование всеми войсками в районе Суомуссалми было передано подполковнику Кьюандеру. Однако финский подполковник сильно ошибся, полагая, что главный удар советские войска наносят вдоль раатской дороги, а когда ошибка вскрылась – исправлять её было уже поздно…

Северная (основная) группа 163 сд перешла границы одновременно с южной группой в первом эшелоне дивизии здесь находились 81-й гсп, батарея 86-го артполка и 177-й разведбат. Во втором эшелоне продвигались 662-й сп и 365-й артполк. Пока 759-й полк беспомощно топтался перед финскими позициями на раатской дороге, в полусотне километров к северу 81-й горно-стрелковый полк при поддержке пограничников пересек границу к востоку от деревни Юнтусранта, которую занял уже в 14 часов 30 ноября. Небольшой отряд финских пограничников под командованием прапорщика Ело без боя отошел на запад, к озеру Киантаярви. Финны в следующие несколько дней сопротивления здесь практически не оказывали, но продвижение 81-го полка сильно задерживало отсутствие даже намека на дорогу, ведущую от Юнтусранты к озеру Кианта-ярви. Если финские пограничники могли «налегке» уйти к Киантаярви по прямой, по льду озера Кокко-ярви, то 81-му полку, отягощенному артиллерией и обозами, пришлось двигаться в обход Кокко-ярви, самому себе прокладывая дорогу через болота и несколько речушек. «Путь был чрезвычайно тяжелым, – описывал этот марш позднее командир полка майор Вещезерский, – много болот, которые приходилось гатировать хвоей и жердяным настилом, ручьев, через которые сапвзвод полка быстро строил переправы».

Тем не менее, к 3 декабря передовые подразделения 81-го полка достигли переправы через озеро Кианта-ярви у хутора Линнасалми, где вступили в бой с отрядом прапорщика Ело. Последний уже несколько дней безуспешно бомбардировал Кьюандера донесениями с просьбами о помощи, но Кьюандер был искренне уверен, что русские не полезут большими силами через бездорожье у Юнтусранты и рекомендовал Ело взять себя в руки и лучше сражаться. Но сражаться Ело было уже нечем, на подступах к переправе его отряд потерял убитыми и ранеными до половины своей численности, а оставшиеся в его распоряжении два десятка бойцов физически не могли сдержать натиск пусть и небольшого, но все-таки полка. Тем не менее, Ело попытался дать бой за переправу, но когда с восточного берега Кианта-ярви по финским позициям открыла огонь подошедшая артиллерия, Ело дал приказ отходить, а сам покончил с собой. К исходу 3 декабря 81-й полк переправился через озеро и занял большой хутор Кианнаниеми на его западном берегу.

С утра следующего дня 81-й полк возобновил наступление. Финские пограничники пытались сдерживать продвижение противника арьергардными боями, которые заключались в том, что финны устраивали на дороге заслоны и открывали огонь по подходящему авангарду 81-го полка, заставляя его разворачиваться в боевой порядок, после чего спешно отходили на следующий рубеж, используя автотранспорт и лыжи. Тем не менее, к 13 часам 81-й полк вышел на рокаду Суомуссалми – Перанка в районе хутора Паловаара. Учитывая, что 759-й полк, призванный взять Суомуссалми, до сих пор беспомощно топтался на раатской дороге в 9 километрох от границы, командование дивизии, вопреки первоначальному плану, решило бросить 81-й полк в тыл финской группировки в районе Суомуссалми. А следовавший за ним 662-й полк (без одного батальона, являвшегося резервом комдива, но с двумя батареями 365-го артполка) отправить на север, к Тайвалкоски. С утра 5 декабря 81-й полк возобновил наступление, двинувшись на юг по рокаде.

К этому времени Кьюандер направил в помощь пограничникам два взвода из 3-й роты 15-го батальона, занявших позицию в пяти километрах к югу от Паловаара. Однако авангард 81-го полка обходным маневром заставил финский отряд ретироваться. К вечеру 5 декабря 81-й полк достиг хутора Куртола, выбив финский отряд с очередной занятой им позиции. На следующий день, осознавший грозящую с этого направления опасность генерал-майор Туомпо приказал бросить навстречу полку Вещезерского резерв подполковника Кьюандера – 2-ю роту IV батальона, подразделения отдельной роты прапорщика Симола и 3-й роты 15-го батальона под общим командованием капитана Контула. Фактически, эта рота превратилась в отдельное подразделение, тогда как новой 3-й ротой 15-го батальона стал сводный отряд пограничников и резервистов под командованием лейтенанта Лехто, сражавшийся на раатской дороге.

Капитан Контула попытался наспех организовать эшелонированную оборону на рокаде, однако с утра 6 декабря 81-й полк возобновил наступление и, широко используя маневр во фланг и тыл противнику, последовательно сбил финских пехотинцев со всех трех занимаемых ими рубежей. При этом 2-я рота IV батальона понесла серьезное поражение, в панике бежав со своих позиций и оставив в качестве трофеев советским горнострелкам два станковых пулемета, автомат и 32 винтовки. Полк прекратил преследование противника только в 23 часа, остановившись на ночлег в 13 километрах от центра Суомуссалми. Командир 47-го корпуса комдив Дашичев решил воспользоваться сложившейся ситуацией и разгромить финские силы в районе Суомуссалми. По его замыслу, 81-му полку следовало, не ввязываясь в бои непосредственно за Суомуссалми, нанести удар в обход деревни с юго-запада. Таким образом, полк бы отрезал финским войскам в районе Суомуссалми пути отхода к Пуоланке и Хюрюнсалми, фактически окружив их совместно с 759-м полком и 3-м батальоном 662-го полка (он продвигался следом за 81-м полком).

Однако перспективный план рухнул, даже не успев перейти в стадию реализации. Утром 6 декабря командир 163-й дивизии попросил у Дашичева разрешения перенести свой штаб, располагавшийся у границы на хуторе Лехтовара, ближе к действующим частям. Дашичев разрешил перенести штаб на хутор Тенхола, однако Зеленцов по собственному почину решил развернуть штаб в Кианнаниеми. В результате прямая связь штаба дивизии со штабами корпуса и армии прервалась вплоть до вечера 8 декабря. Оставшись предоставленным самому себе, вопреки недвусмысленному приказу Дашичева, Зеленцов решил 7 декабря 81-м полком атаковать непосредственно Суомуссалми. Решение это выглядит вдвойне странным, поскольку штаб 163-й дивизии не имел связи и с 759-м полком, а потому не мог организовать взаимодействие между ним и 81-м полком. Интересно, что вечером 6 декабря в штаб Зеленцова прибыл сам Л.З. Мехлис собственной персоной в сопровождении Члена Военного Совета армии П.С. Фурта. Не обладая достаточной информацией, высокие гости не стали отменять принятого Зеленцовым решения, хотя Мехлис и считал его ошибочным.

Командование Северо-финляндской группой, тем временем, направило в Суомуссалми начальника оперативного отдела штаба группы майора К. Кари, которому предстояло оценить ситуацию на месте и принять решение, удерживать дальше Суомуссалми, или оставить. Выводы майора оказались неутешительными: удержание деревни не имело практического смысла и грозило разгромом частям, действовавшим там. В результате в ночь 7 декабря было принято решение оставить деревню. Кьюандер был снят со своего поста, а вместо него группировку финских войск в районе Суомуссалми возглавил майор Кари. Отход финские войска начали уже 7 декабря, предварительно спалив деревню. Чтобы прикрыть отход, майор Кари выбросил навстречу 81-му полку 1-ю роту 15-го батальона, а против 759-го полка оставил 2-ю роту батальона.

Утром 7 декабря 81-й полк возобновила наступление. Финская рота ночью заняла позиции на господствующей высоте у хутора Кюлянмяки в 10 километрах от Суомуссалми. Бои за высоту начались уже в 9 утра, но сбить финнов с их позиций удалось только к 16 часам, после того как высоту обстреляла подошедшая артиллерия, а в атаку пошли прибывшие танки бронероты 177-го разведбата, до этого застрявшие в Юнтусранте из-за отсутствия горючего. К 21 часу передовые подразделения 81-го полка подошли к переправе через Кианта-ярви в западной части Суомуссалми, а на следующее утро, форсировав узкий пролив, полк вступил в сожженную деревню.

759 сп, тем временем, с утра 7 декабря продолжил наступление, но уже на 19 километре вновь застрял, уперевшись в очередную финскую оборонительную полосу. Финские пехотинцы успешно отбили вялую атаку полка, но были вынуждены отойти назад еще на восемь километров, поскольку финское командование уже приняло решение оставить Суомуссалми, и перед 759 сп действовала всего одна рота 15-го батальона, игравшая роль отряда прикрытия. К исходу дня советские подразделения подошли к последнему оборонительному рубежу финнов перед Суомуссалми. Связи со штабом дивизии у полка не было, и его командир майор Годлевский не имел представления о том, чем занимается северная группа дивизии. Поэтому на следующий день комполка разработал масштабное наступление, подразумевающее лобовой штурм финских позиций с одновременным ударом в обход правого фланга противника. Но в ночь на 8 декабря финская рота, обороняющаяся перед 759 сп, снялась со своих позиций и ушла. На сей раз отход был обнаружен уже утром и полк Годлевского осторожно начал продвигаться к Суомуссалми, которой достиг только вечером, с удивлением обнаружив там бойцов полка Вещезерского. Ни штаб армии, ни штаб корпуса просто не знали о том, что деревня с утра 8 декабря уже находится в руках бойцов 81-го полка. Оба финских батальона и отдельные роты благополучно отступили на южный берег озер Нисканселькя и Хаукиперя, начав спешно готовить оборону напротив Суомуссалми.

Марш к Суомуссалми обошелся 163-й дивизии в 69 человек убитыми и 183 раненными, в том числе 18 убитых и 70 раненных из состава 81-го полка (тут очевидно не учтены пропавшие без вести бойцы 759-го полка, не вернувшиеся после боя 3 декабря).

Со взятием Суомуссалми состав южной и северной групп дивизии поменялся. Теперь основные силы дивизии входили в состав южной группы, а северной группой стал 662-й сп без одного батальона, но с двумя батареями 365 ап, наступавшие на Тайвалкоски. 10 декабря 163-я дивизия должна была возобновить наступление, нанеся удар южной группой в направлении Пуоланка – Хюрюнсалми и северной в направлении Перанка. Основные силы 759-го и 81-го полков наступали с предварительно захваченного плацдарма на южном берегу Хаукиперя. На основе моторизованной роты и бронемашин 177-го разведбата (отряд Троицкого) и усиленных артиллерией подразделений 3-го батальона 662-го полка (отряд Чайковского) создавались две подвижных группы, которым предстояло нанести удар в обход суомуссалменской группировки противника с запада, через Иля-Нальянка (Нива) на Пуоланку. С утра 9 декабря силами 81-го полка при поддержке артиллерии 163-я дивизия предприняла попытку прорвать оборону финнов южнее Суомуссалми и создать означенный плацдарм, но эта попытка обернулась тяжелыми потерями и фактически утратой дивизией инициативы. Под покровом темноты 3-я рота полка ворвалась на южный берег Хаукиперя, создав небольшой плацдарм, однако переправа остальных рот полка была остановлена огнем финских пулеметчиков. 2-я рота залегла на льду озера, 4-я даже не смогла выйти на лед. Артиллерия, стрелявшая по площадям, подавить финские огневые точки не смогла. В результате, организовав контрудар, финский 15-й батальон заставил 3-ю роту с тяжелыми потерями отойти назад. Попытки командира 81-го полка добиться от командования дивизии организации поддержки атаки со стороны 759-го полка успехом не увенчались, только когда комполка обратился напрямую к Мехлису, 759-й полк «зашевелился», но было уже поздно. Плацдарм на южном берегу был утерян, а продолжать наступление через ровное как стол ледяное поле при свете дня было бессмысленно. В результате 81-й полк и поддерживающий его дивизион 86-го артполка потеряли убитыми 24 человека, еще 44 пропали без вести, 53 получили ранения и 43 – обморожения. Среди убитых и раненных было 17 младших и средних командиров, а также два политрука. Погиб командир 3-й роты старший лейтенант Арделян, командир разведроты полка Михалицын получил ранение.

Герой Советского Союза П.Т. Михалицын получил свою "Золотую Звезду" именно за образцовое командование разведротой 81-го полка и проявленные при этом мужество и героизм в первые дни "Зимней войны".

В связи с неудачей 81-го полка, наступление южной группы 10 декабря было отменено. Только отряд Чайковского продвинулся примерно на 10 километров по дорогое на Иля-Нальянка, но потом получил приказ отойти и занять оборону на перешейке озер примерно в 4 километрах к западу от рокады Суомуссалми – Перанка. Командование армии разрешило отложить начало наступления до 12-13 декабря, чтобы подтянуть отставшую артиллерию и обозы.

Северная группа дивизии в лице двух батальонов 662-го полка (всего пять стрелковых рот), полковой артиллерии, двух батарей 662-го полка и взвода 204-го противотанкового дивизиона встретила противника в районе озера Пииспа-ярви (примерно в 20 километрах от стыка дороги из Кианнаниеми с рокадой) 6 декабря. Получив от разведки данные, что русские наступают не только на юг, но и на север, генерал-майор Тумпо решил бросить навстречу новой угрозе подразделения 16-го отдельного батальона из Кусамо. К утру 6 декабря в район Пииспа-ярви прибыла одна пехотная и пулеметная роты батальона, минометный отряд и часть штабных подразделений. Во второй половине дня 1-й батальон 662-го полка при поддержке нескольких танков Т-37 и одного 45-мм орудия начал атаку, но был отбит огнем финнов, понеся довольно чувствительные потери. Командир 662-го полка полковник Шаров решил вечером того же дня направить в обход финских позиций с востока сводный отряд, в составе 1-й и разведывательной рот полка (всего 103 бойца и командира), с тем, чтобы на следующий день нанести комбинированный удар. Командир обходящего отряда лейтенант Мизин блестяще справился с задачей и в 9 утра 7 декабря, как и было условлено, его отряд атаковал левый фланг финской обороны, опрокинув его защитников. Но встречной атаки с южного берега не последовало…

В ночь на 7 декабря финские диверсанты вышли на дорогу в тылу 662-го полка и перерезали телефонную связь полка со штабом дивизии. Это, в общем-то, мелкое и заурядное для войны событие вызвало совершенно неадекватную реакцию со стороны Зеленцова. Для разбирательства на месте в 662-й полк был направлен начштаба дивизии, а Шаров получил приказ разворачивать свой полк и занять силами 1-го батальона две отходящие на запад от рокады проселочные дороги, а частью сил 2-го батальона занять круговую оборону у хутора Хааповара в 4 километрах от Пииспаярви. В результате группа Мизина была брошена на произвол судьбы и после первоначального успеха была контратакована превосходящими силами противника (вечером 6 декабря к Пииспаярви прибыла и 3-я рота 16-го батальона). В результате группа была рассеяна и понесла тяжелые потери. Уже после 14 часов с южного берега Пииспа-ярви последовала-таки атака одной роты 2-го батальона при поддержке трех орудий (двух 76-мм и одного 45-мм), но она была довольно легко отбита финнами. Странной выходкой Зеленцова М.П. Духанов был, мягко говоря, обескуражен. «Я крайне удивлен, – говорил он в разговоре с Фуртом, – тому, что командир 163-й дивизии сделал грубейшую ошибку, отводя назад полк от противника только потому, что лыжники совершили налет по тылам. Если каждый полк будет поворачивать и таскаться за лыжниками, не по силам будет выполнение своей задачи. Толку будет мало».

После такого неудачного начала 662-й полк 8 декабря прекратил какие-либо попытки атаковать финские позиции, чем немедленно воспользовался противник, атаковав советское боевое охранение на южном берегу Пииспа-ярви. В результате финны заняли высоту на южном берегу, но позже решили отойти обратно на северный берег. Стоит отметить, что командир 16-го батальона в ходе той акции был ранен. Общие потери батальона в боях 6-8 декабря составили 11 человек убитыми и пять раненными (большинство погибших было результатом атаки группы Мизина). Потери же 662-го полка только убитыми и пропавшими без вести за это время составили 45 человек (финские данные говорят о 23 пленных).

Несмотря на потери, 10 декабря 662-й полк предпринял еще одну попытку прорваться к Перанке. В течение 8-9 декабря была подтянута артиллерия, вместо разгромленной 1-й роты Шаров получил от Зеленцова одну роту из 3-го батальона полка. Кроме того, на помощь Шарову был направлен отряд Троицкого. В результате в распоряжении Шарова к утру 10 декабря было шесть стрелковых рот, пять танков Т-37 (три неисправны), две бронемашины БА-27, десять 76-мм и девять 45-мм пушек, а так же шесть 82-мм минометов. Значительное превосходство 662-го полка в артиллерии и двукратное в пехоте над 16-м отдельным батальоном теоретически давало Шарову неплохие шансы выполнить приказ командования, но командир полка шансы на успех предстоящего наступления оценивал невысоко. Его пессимизм, в общем-то, был не безосновательным. Полк испытывал серьезные проблемы со снабжением теплым обмундированием и обувью, у части бойцов после продолжительной работы по прокладке дороги к границе в грязи обувь просто разваливалась, а заменить её было нечем. «Обувь» части бойцов и даже командиров представляла собою нагромождение портянок или тряпок, обмотанных вокруг ног и стянутых бинтами или проволокой. Пока еще обморожения не косили личный состав полка десятками, но все предпосылки к этому уже были. Как и у всей дивизии, у полка были проблемы с продуктами и фуражом – следствие отвратительного состояния коммуникаций дивизии. В этой связи в одной из оперсводок полковник Шаров доносил в штаб дивизии: «Систематические перебои в питании людей и лошадей, беспрерывные походы и работы в течение 1½ месяцев изнурили личный состав полка, имеются обмороженные… Политико-моральное настроение в силу перечисленных выше фактов низкое. Боеспособность понижена. Часть мобилизованного комначсостава не управляет подразделениями. Имеются случаи ухода с поля боя».

В 9 утра 10 декабря началась артподготовка – совершенно бессистемная и крайне слабая. Стреляли в основном 45-мм пушки. Огонь артиллерии никакого вреда финской обороне не нанес, и поднявшаяся в районе 11 утра в атаку пехота вновь была встречена ожесточенных огнем пулеметов и минометов. Группа бронетехники по мосту прорвалась на северный берег озера, но, не получив поддержку пехоты, отошла назад. При этом один из танков провалился в канаву и застрял на финской стороне. Экипаж этого танка в течение четырех суток оставался в своей боевой машине, ожидая помощи, но в ночь на 15 декабря, исчерпав средства к сопротивлению, покинул танк и ушел на свою сторону.

Последнюю попытку прорваться к Перанке 662-й полк предпринял 14 декабря. К этой дате полк, наконец, получил теплое обмундирование, валенки и даже маскхалаты. Впрочем, успешнее действия полка от этого не стали. Пехота вновь залегла на льду озера под финским огнем, бронетехника вновь перешла на северный берег, но без пехоты оказалась бессильна. Вечером Шаров предложил прекратить атаку и попробовать взять финские позиции ночным штурмом. Две советские роты под прикрытием темноты смогли перейти через озеро, но затем среди атакующих началась паника, роты бежали обратно на южный берег, побросав массу оружия. В ходе боя 14-15 декабря было разбито и утеряно семь (!) станковых пулеметов (из них пять разбито огнем минометов), пять ручных пулеметов, 64 винтовки и один револьвер. Любопытно, что финны даже не заметили ночной рейд двух рот 662-го полка на северный берег Пииспаярви! За время боев с 6 по 15 декабря 662-й полк потерял убитыми 93 человека, 22 пропавшими без вести, 183 раненными и 121 обмороженными. Фактически северная группа дивизии (отряд Шарова) потеряла более половины личного состава своих стрелковых рот.

После очередного неудачного наступления 662-го полка, Военный Совет армии окончательно оставил идею о каких-либо активных действиях северной группы 163-й дивизии на ближайшее время. В приказе о наступлении, назначенном на 20 декабря, полку отводилась пассивная роль по обеспечению рокады. Чтобы командование 163-й дивизии могло целиком сосредоточится на наступлении, все занятые на охране рокады отряды, в том числе и северная группа дивизии, передавались в непосредственное подчинение 47-му корпусу. Боевой приказ №3 штаба 47-го корпуса, подписанный в 23 часа 19 декабря (второй боевой приказ корпуса с таким номером, первый был о несостоявшемся наступлении 13 декабря) конкретизировал задачи, стоящие перед полком Шарова:

«б) 662 сп без двух батальонов, с 3/365 ап, батареей ПТД прочно удерживать занимаемый район, обеспечить беспрепятственное движение по рокаде на север от 35 км, не допуская проникновения противника с запада на восток через рокаду.

в) 2/662 с сапвзводом 662, батареей ПА 662 обеспечить безопасность при подвозе грузов на участке дорог от 26 км до 35 км. Сформировать летучий отряд на автомашинах в составе 1 [одной – авт.] ср, пульвзвод и сапвзвод для ликвидации отдельных групп противника, прорывающихся на рокаду».

Таким образом, на 662-му полку, который даже с учетом приданных ему подразделений едва дотягивал до двух тысяч человек, предстояло принять ответственность за участок фронта в районе Пииспа-ярви и почти 25 километров дороги. Надо ли удивляться, что, в конце концов, крушение обороны 163-й дивизии началось именно на этом участке рокады.

Необходимо отметить одно немаловажное обстоятельство, оказавшее существенное влияние на ход боевых действий. Плохая организация работы тыла, усугубленный отвратительным состоянием дорог, уже в первые дни войны привел к тому, что наступающие подразделения и части начали испытывать серьезные проблемы с обеспечением продовольствием, фуражом, боеприпасами, горюче-смазочными материалами. Начальник ОО НКВД 9 армии старший лейтенант госбезопасности Зубков уже 3 декабря информировал Начальника политуправления армии полкового комиссара Рыкова: «В частях 47 ск ощущается сильный недостаток в обеспечении продовольствием, фуражом и горюче-смазочными материалами. Обменные пункты совершенно не имеют запаса картофеля, хлеба, сухарей, чая и горючего. Масла и круп имеется 2-х суточная дача, фуража односуточная дача. Причины отсутствия хлеба происходят потому, что ПАХ [полевой автохлебзавод – авт.] 163 с/д не прибыл своевременно к месту расположения частей дивизии и не развернул работу по выпечке хлеба. Ввиду отсутствия горюче-смазочных материалов 170 автомашин не работают». Бойцы и командиры были вынуждены влачить полуголодное существование, питаясь «с колес», т.е. немедленно съедая все, что доставлялось в части. К 5-6 декабря особенно тяжелое положение сложилось в южной группе дивизии. В группе подходили к концу боеприпасы для 45-мм и 76-мм пушек, теплое обмундирование так и не подвезли. Бойцы съели не только все полковые запасы, но и носимый паек. Так в 204 оптд по состоянию на утро 6 декабря имелось 0,2 сутодачи продуктов и 0,1 сутодача фуража. Хлеба не было вообще. Между тем, состояние «дорог» на советской территории в тылу группы, несмотря на титанические усилия саперов и дорожников по приведению их в удобоваримое состояние, не позволяло транспортным колоннам двигаться со средней скоростью более 10 км в сутки! Неудивительно, что широко начала практиковаться экспроприация продовольствия и скотины в немногочисленных занятых Красной Армии финских хуторах и деревнях, на что политорганы и особые отделы уже закрывали глаза, хотя еще в первую пару дней любые попытки мародерства вызывали бурную реакцию командования корпуса и армии. К сожалению, грозные приказы и распоряжения Военного Совета армии, направленные на стабилизацию работы тыла, видимого эффекта не давали. Более того, непосредственно в армейском тылу царил не меньший хаос, чем в войсковом. Острая нехватка рабочих рук не позволяла своевременно разгружать прибывающие эшелоны для армии. Так, к 15 декабря только на станции Кемь находилось 104 неразгруженных вагона, часть из которых простаивала более 10 суток!

В целом можно отметить, что уже к 10 декабря наступательный порыв 163-й дивизии иссяк, соединение требовало приведения в порядок, подтягивания тылов и отставшей артиллерии, налаживания снабжения и пополнения довольно чувствительных потерь в стрелковых ротах. Особенно тяжелыми потери были среди комсостава звена рота-взвод. Только в 759-м полку они составили 14 командиров. О ситуации в дивизии Зеленцов подробно доложил в боевом донесении в ночь с 11 на 12 декабря, в результате чего командование армии решило позволить 163 сд отложить возобновление наступления на Хюрюнсалми и Пуоланку до 14 декабря.

В конце первой декады декабря важные изменения произошли и в организационной структуре действующей армии, напрямую затронувшие сражавшиеся под Суомуссалми советские части. В 2 часа 55 минут 9 декабря была издана Директива №001 Главного Военного Совета, в соответствии с которой существующее фактически фронтовое управление ликвидировалось, а с 18.00 9 декабря непосредственное управление войсками 7-й, 8-й, 9-й и 14-й армий, Балтийским и Северным флотами брала на себя Ставка Главного Командования Красной Армии. В состав Ставки вошли: Главнокомандующий Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов, Нарком Военно-морского флота флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов, Начальник Генерального Штаба Красной Армии командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников и сам И.В. Сталин, фигурировавший в приказе в скромном ранге Член Главного Военного Совета. Командующий войсками ЛВО К.А. Мерецков назначался командующим 7-й армии, таким образом, он перестал нести ответственность за дальнейшие действия частей и соединений 9-й армии.

Новообразованная Ставка немедленно развила бурную деятельность, выдав сразу несколько директив действующей армии с задачами на продолжение наступления. Комкор Духанов предназначенную ему Оперативную директиву за №0362 получил утром 10 декабря. Общая задача, а именно наступление на Каяани и Оулу сохранилась, однако рисунок операции был существенно пересмотрен. Направление главного удара армии смещалось в полосу наступления 163-й дивизии. В этой связи 44-я стрелковая дивизия была переориентирована на центральное направление, где должна была совместно со 163-й дивизией наступать по линии Суомуссалми – Пуоланка – Оулу. В Суомуссалми Ставка потребовала перенести и опергруппу штаба армии. В ходе наступления Ставка приказывала «Обратить особое внимание на продвижение нашей пехоты обязательно под прикрытием артиллерийского огня и непосредственно сопровождать передовые части пехоты 45-мм и 76-мм полковой артиллерией. Подготовить специальные отряды разграждения из инженерных и саперных частей армии». На долю 54-й дивизии оставалась задача овладеть Контиомяки и, таким образом обеспечить правый фланг главной ударной группировки. Хотя в директиве об этом и не говорится, очевидно, что овладение городом Каяани также оставалось за дивизией комбрига Гусевского. У главной ударной группировки все равно оставались бы более 130 километров неприкрытого левого фланга, но взятие Контиомяки и Каяани, по крайней мере, обеспечивало её от неожиданностей со стороны сходящихся в Контиомяки железнодорожных веток Иисалми – Контиомяки и Нурмес – Контиомяки.

Другим важным моментом был отказ от наступления в направлении Тайвалкоски со стороны 163-й дивизии и на Кусамо со стороны 122-й дивизии. Запланированное изначально наступление по шоссе Кусамо – Оулу было отложено «в долгий ящик». 163-й дивизии предписывалось лишь обеспечить свой правый фланг со стороны Тайвалкоски, а 122-я дивизия в полном составе наступала вдоль шоссе Салла – Кемиярви – Рованиеми – Кеми. В директиве вновь вернулись к идее после выхода в район Рованиеми 122-й дивизии, передать её в состав 14-й армии. Таким образом, задача взять Кеми с 9-й армии снималась. Все её усилия сосредотачивались на овладении городом, железнодорожным узлом и портом Оулу. Нужно отметить, что принимая такое решение Ставка шла на серьезный риск, поскольку между 8-й и 9-й армиями образовывался большой, ничем не прикрытый разрыв, лишь увеличивающийся по мере продвижения частей к Оулу. Так, расстояние от Каяани до ближайшей точки разграничительной линии с 8-й армией превышало 60 километров. Та же ситуация складывалась и на северном участке 9-й армии. Теперь заботиться о собственных флангах каждая армия должна была самостоятельно.

Олег Киселев

Следующая часть