| Сражение под Суомуссалми | |
|
3. ГОНКА К СУОМУССАЛМИ 3.1. На северном фланге Вечером 29 ноября Духанов сообщил командирам частей, что его боевой приказ №03 вступает в силу в 8.00 30 ноября. Ровно в назначенный срок советско-финляндскую границу на всем ее протяжении осветили вспышки ракет и всполохи артиллерийских залпов. Красная Армия перешла границу на 1400-километровом фронте и двинулась вглубь Финляндии. Началась советско-финляндская война, которая вместо скоротечной победоносной кампании, как её представляли в Москве и Ленинграде, превратилась в трехмесячную кровопролитную битву, нанесшую серьезной удар по военной и политической репутации Советского Союза. В полосе 9 армии все происходило так же, или почти так же, как и на других участках фронта. Зачитывание приказа о переходе границы, митинг с осуждением «агрессивной политики финской белогвардейщины», клятвы не щадить жизни для обеспечения безопасности города Ленина и… вперед, на врага. В 8.30 9 армия четырьмя колоннами двинулась в Финляндию. По состоянию на 7 утра 30 ноября силы 163-й дивизии находились в следующих районах. 81-й полк и 2-го дивизиона 86-го артполка стояли в районе Лонки непосредственно у границы. Там же находился 177-й разведывательный батальон, прибывший только двумя часами ранее. На дороге от Войницы к Лонке двигались штаб дивизии, 662-й полк и 3-й дивизион 365-го артполка, а так же работал 230-й саперный батальон дивизии. Второй дивизион 365-го полка только подходил к Войнице с востока. По дороге идущей от Войницы на юг к Важенваара растянулись подразделения 759-го полка и 204-го противотанкового дивизиона, причем в Важенваара прибыл только 1-й батальон, а замыкала процессию полковая артиллерия и обоз. В самой Войнице находились тыловые части дивизии: 275-й ветеринарный лазарет, отделение дивизионного госпиталя и 248-й автомобильный батальон. В Ухте стояли 175-й ветеринарный лазарет, 222-я ремонтно-восстановительная рота, 147-я дегазационная рота и 274-й полевой хлебзавод. Начав выдвижение к границе, командование 163-й дивизии «забыло» в Ухте свой медико-санитарный батальон, а так же практически все санитарное имущество: палатки, носилки, перевязочные материалы и т.д. Транспорт для перевозки всего этого просто не был выделен. Дивизионный медсанбат выехал из Ухты только 4 декабря, и только тогда удалось наладить более-менее нормальное медико-санитарное обеспечение боевых действий. А пока «раненным бойцам оказывалась помощь в шалашах из елок в антисанитарных условиях, и не было необходимых медикаментов». На участке 81-го горнострелкового полка в 8.30 первыми границу пересекли разведрота полка, усиленная взводом пулеметной роты, и сводная рота, состоящая из пограничников 73-го погранотряда, бойцов одного из взводов 3-й роты 81-го полка и двух пулеметных взводов с одним полковым орудием. В качестве проводника до Юнтусранты использовали жителя Лонки С.И.Летиева. Силы противника в районе Юнтусранты оценивались как рота пехоты. Разведрота должна была овладеть хутором Муртавара примерно в километре от границы, а затем захватить Юнтусранта. Целью пограничников был кордон Лехтовара. Вскоре после пересечения границы выяснилось, что обещанная разведкой дорога к Юнтусранте фактически отсутствует. В разговоре с командиром корпуса Дашичевым Зеленцов докладывал: «Северная группа движется на Юнтусранта. Майор Померанцев на счет дороги надул. Придется прокладывать гати. Прошу на северное направление дать две роты 11-го строительного батальона». Пока же, двигаясь фактически по бездорожью, разведчики и пограничники тащились со скоростью 3 километра в час. В 9.35 разведчики 81-го полка были обстреляны группой финнов в количестве 4-5 человек (вероятно, нарядом, охранявшим границу) в трех километрах от границы. Красноармейцы завязали перестрелку и после непродолжительного боя финны отошли. Пограничники в 10.35 без боя заняли кордон Лехтовара у одноименного хутора. По сведениям местного жителя, финские пограничники не появлялись там уже пять дней. Штаб Северо-финляндской группы о начале войны узнал из сообщения штаб-квартиры финской армии. В 9.05 Туомпо передал соответствующую информацию командиру 15-го батальона Кьюандеру. А вскоре от лейтенанта Лехто из Раате пришло сообщение, что у границы слышна стрельба. Война докатилась и до этих отдаленных мест. От прапорщика Ело из Юнтусранты никаких вестей не было до 11 утра, после чего Туомпо узнал, что противник перешел границу и там. Однако, поскольку со слов Ело выходило, что против него действует всего одна советская рота, никакой помощи к Юнтусранте решено было не отправлять: полсотни подчиненных Ело могли справиться сами. В целом расчеты Туомпо, что на этом участке главный удар будет нанесен по дороге Раате, казалось, оправдываются. Сам же командир отряда пограничников, в свою очередь, никаких мер против вторгшегося противника пока не предпринимал. К 14 часам разведрота 81-го полка вышла к Юнтусранте, поставив перед Ело дилемму: драться или отступить. Финские пограничники завязали перестрелку, но спустя некоторое время Ело приказал оставить Юнтусранта и отойти примерно на километр, на западный берег озера Коккоярви. Русских было очевидно больше роты, оборонять деревню с четырьмя десятками бойцов было бы совершенным безумием. К 16 часам красноармейцы заняли Юнтусранта, выполнив, таким образом, задачу дня. В суматохе финны не успели сжечь деревню, но многие местные жители успели уйти. По сообщению Особого отдела НКВД 9 армии, в Юнтусранте остались одни старики. Все оставшиеся местные жители на время были собраны в одном доме и помещены под охрану, а красноармейцы тем временем хозяйничали в опустевшем населённом пункте. Разведрота расположилась в деревне, с разрешения командира роты из магазина сбежавшего купца была взята махорка, сбруя, кроме того, из купеческого дома командиром был взят костюм, сапоги, рубаха и переданы проводнику Летиеву Степану Ивановичу. Красноармейцы ходили по домам, брали оставленные продукты, доили коров. Для питания бойцы самоправно убивали скот». К исходу дня в Юнтусранта подтянулись штаб 81-го полка, 2-я и 3-я стрелковые роты, рота связи, три полковых 76-мм пушки и взвод 58-й противотанковой батареи. В Лехтоваре на ночлег остановились 2-й дивизион 86-го артполка и 4-я рота 81-го полка. Остальные подразделения все еще были в Лоннке, за исключением 1-й роты, оставшейся в Кеми. За день в полку было двое раненных, один «шюцкорист» был взят в плен. Командование полка запросило танки, но не для поддержки пехоты, а для «помощи в прокладке дорог». Приданные полку танки из состава дивизионного разведывательного батальона прибыли в Юнтусранта 1 декабря, но там и остались в ожидании подвоза горючего. Пограничники тем временем атаковали финские кордоны. При взятии кордона Филиппо (вероятно под этим названием подразумевалась Торвавара) находившаяся там группа финнов была полностью разгромлена ценой ранения одного бойца. В плен было взято пять финских пограничников, еще восемь были убиты в бою. Впрочем, это не удивительно, учитывая, что у финнов из автоматического оружия имелся только один автомат системы Бергмана. Бои на уничтожение финских пограничных гарнизонов на участке 163-й дивизии продолжались до 1 декабря включительно. С утра 1 декабря 81-й полк возобновил наступление, однако, продвинувшись на пару километров на север по дороге, идущей от Юнтусранты на Куусамо, выяснил, что обещанная дорога, отходящая на запад в обход озера Коккоярви, фактически тоже отсутствует. В результате вместо того, чтобы наступать дальше, весь день 1 декабря 81-й полк потратил на прокладку дороги, а его основные силы продолжали бездельничать в Юнтусранте. Вперед была направлена разведрота полка, но хотя она и не встретила противника, отрываться слишком далеко от основных сил полка разведчики не решились, а потому вечером вернулись назад. Правда, о том, что полк вместо наступления целый день просидел в Суомуссалми в штабе корпуса узнали только в ночь на 2 декабря. Дело в том, что с утра 1 декабря штаб дивизии, находящийся в Лонке, потерял связь с северной группой и ничего вразумительного, кроме сообщений о боях пограничников на уничтожение финских кордонов сообщить не мог. Днем по настоянию штаба корпуса Зеленцов выслал в Юнтусранта конный взвод разведбатальона для установления связи, а вечером того же дня уже из корпуса туда убыл представитель с ротой солдат. В результате с горем пополам ночью удалось получить сведения о деятельности полка за день. Финские пограничники тем временем наблюдали за русскими, оставаясь на своих позициях в паре километров южнее дороги. Ело продолжал слать тревожные сообщения в штаб Туомпо и в конце концов получил рекомендацию «успокоиться и лучше драться». Однако Ело, солдаты которого были вооружены в основном винтовками, «не улыбалась» перспектива ввязываться в бой с отлично вооруженным и более многочисленным противником, поэтому вечером 1 декабря он отошел на запад, в район хутора Кеттеря (Кетрявара) в 5 километрах северо-восточнее пролива Линнасалми. Перед уходом финны еще раз обстреляли Юнтусранта одиночным винтовочным огнем, однако один из стрелявших был пойман советским патрулем. Финский солдат выбросил винтовку, но при нем нашли 40 патронов, после чего тот признался, что принадлежит к Каяанскому погранотряду. Ранним утром 2 декабря 81-й полк возобновил наступление с задачей к исходу 2 декабря овладеть Линнасалми (на советской карте одноименный хутор у парома был обозначен как Ахола) и выйти на рокаду Суомуссалми – Перанка. Разведрота еще ночью ушла вперед, в 5.30 пришел в движение весь полк. В авангарде шла 3-я рота с одним взводом полковой артиллерии, взводом ПТО и пулеметным взводом. Час спустя вслед за ней выступили основные силы полка. По замыслу майора Вещезерского полк должен был выдвигаться следующим порядком:
Однако, 4-я рота в Юнтусранта еще не прибыла, застряв в дороге вместе со 2-м дивизионом 86-го артполка. Дивизион должен был следовать вместе с 81-м полком, но из-за отвратительной дороги и сильной изнуренности лошадей сильно отстал. Первые две 76-мм горные пушки 3-й батареи добрались до Юнтусранты в половине третьего ночи 1 декабря, остальные шесть пушек дивизиона собрались на хуторе Лехтовара только ко 2 декабря. В 14 часов дивизион начал выдвижение к Юнтусранте, но измученные лошади просто не смогли тянуть пушки по бездорожью, поэтому личному составу пришлось тащить их фактически на себе. В результате 7-километровый марш до Юнтусранты затянулся до половины пятого утра 3 декабря, при этом по дороге пришлось бросить шесть зарядных ящиков и одну пушку, сломавшую ось. Для того чтобы дотянуть брошенное имущество и вооружение до Юнтусранты пришлось использовать лошадей командного состава дивизиона. Обоз дивизиона безбожно отстал, и где он находится, в дивизионе никто не знал. Впрочем, пехота 81-го полка, обремененная своей полковой артиллерией, продвигалась не намного быстрее. Из-за плохой дороги движение основных сил полка было крайне медленным, к 14 часам хвост колонны находился всего в 4 километрах от Юнтусранты. Финны продвижению по-прежнему не мешали, однако полк ждала новая напасть: переправа через реку примерно в пяти километрах от Юнтусранты, моста через которую не было. Речка была небольшая и уже покрылась льдом, спокойно выдерживавшим взрослого человека и даже лошадь. Однако как только на лед въехала 76-мм горная пушка на конной тяге, лед проломился, и пушка вместе с тремя лошадьми ушла под воду. Таким образом, артиллерия полка вновь застряла. Тем не менее, к исходу дня основные силы полка достигли района хутора Тенхола (на советских картах – Салонваара), где «дорога» резко поворачивала на юг, к проливу Линнасалми. Полк остановился на ночлег, а вперед был выслан разведотряд. Ночью полковая батарея полка, наконец, смогла форсировать реку, утопив при этом артиллерийский тягач «Комсомолец» 58-й батареи ПТО, и к утру прибыла в Тенхолу. Тем временем, финские пограничники продолжали без боя отходить на запад. Ранним утром 2 декабря маленький отряд прапорщика Ело, оставив в Кеттеря боевое охранение, занял оборону на западном высоком берегу Линнасалми. Позиция была просто замечательная: перед высоким берегом простиралось 300-метровое ровное как стол открытое ледяное пространство, где невозможно было укрыться от огня с берега. Однако это же ледяное пространство позволяло легко обойти район обороны финнов: сил у Ело для прикрытия сколько-нибудь значительного куска береговой линии просто не было. Никакой помощи из Суомуссалми он по-прежнему не получал, если не считать бывшего местного чиновника лейтенанта М.Айране, направленного к Ело для уточнения обстановки. Подготовившись к обороне, Ело стал ждать подхода русских. Долго ждать ему не пришлось. Разведрота 81-го полка достигла хутора Салонваара еще около 22 часов 2 декабря. Командир роты Михалицын решил остановиться здесь на отдых, ожидая подхода главных сил, а вперед направил конный взвод роты с задачей собрать сведения о находившейся впереди местности и населённых пунктах, а так же о переправе через пролив Линнасалми. Конная разведка достигла хутора Кеттеря и была обстреляна передовым охранением финнов. К 4.20 в район хутора подтянулись основные силы разведроты и завязали бой с противником. Мхалицын действовал осторожно, напролом не лез, поэтому бой его роты с небольшим по численности противником затянулся почти на полтора часа, но тем не менее, в 5.45 разведчики, потеряв убитым одного пулеметчика, овладели хутором, вынудив финское боевое охранение отойти в направлении Линнасалми. После непродолжительного отдыха разведрота двинулась вслед за противником. Ело тем временем готовился к бою за переправу. Едва рассвело, на льду Линнасалми изготовившиеся к бою финские пограничники заметили перебегающие пролив фигурки красноармейцев. Западный берег немедленно отреагировал вспышками выстрелов винтовок и единственного ручного пулемета. Как написал позднее в своей книге генерал-майор Х.Сииласвуо: «Обороняющиеся дали отпор, наступающий был разбит наголову и бежал обратно». «Разбитая наголову» разведрота потеряла двух бойцов убитыми и столько же раненными, но действительно отошла. Поскольку по оценке командира разведроты противник имел до двух взводов и станковый пулемет, лезть напролом было глупо. Вскоре на помощь к разведчикам подошла 3-я рота и минометный взвод. Минометчики быстро развернулись и открыли огонь по позициям финнов, а разведрота просто обошла противника по льду двумя километрами южнее. Такому повороту событий Ело не мог противопоставить ничего. Его отряд за четыре дня лишился половины своего первоначального состава раненными и убитыми, помощь не приходила, а его сообщениям о крупных силах противника не верили. Отчаявшись, Ело застрелился. Командование отрядом принял на себя лейтенант Айране, приказавший отступать к рокаде прямо через лес. Отход остался прикрывать раненный рядовой Юхо Маннинен, который до последнего вел огонь из своего пистолета-пулемета. Тело Маннинена было найдено советскими саперами 9 декабря. Интересно, что в дневнике политрука 3-й роты 246-го отдельного саперного батальона, работавшей на переправе, имеется запись об этом эпизоде, но почему-то утверждается, что тел было два: «Это были двое из тех, кого ненавидит и с кем борется трудовой народ Финляндии и наша армия». Оценить способность солдат противника к самопожертвованию на этом примере бойцы и командиры Красной Армии не сумели… Переправой Линнасалми авангард 81-го полка овладел вскоре после полудня. Пока шел бой, основные силы 81-го полка также подтянулись к проливу и вскоре начали переправу через озеро. К 18 часам в районе хутора Кианнаниеми на западном берегу Киантаярви уже находились штаб полка, все роты, за исключением 1-й и взвода 4-й, минометный взвод, связисты и два орудия 86-го артполка. Основные силы 2-го дивизиона 86-го полка под охраной взвода 4-й роты двигались к Тенхоле, а полковая батарея и ротный обоз – к проливу. Только взвод 58-я батареи ПТО никак не мог преодолеть злополучную переправу через реку, оставаясь там в ожидании подвоза горючего для своего уцелевшего «Комсомольца» и пытаясь извлечь из реки второй (учитывая трехметровую глубину и ледяную воду – задача не из легких). Танки по-прежнему сидели в Юнтусранте без горючего, а транспортная рота 81-го полка вообще находилась на советской стороне границы в Лонке, ожидая прибытия лошадей из Кис-киса. Ночь на 4 декабря прошла спокойно, а в 8 утра 81-й полк двинулся к Паловааре. Нерасторопность тыловых служб дивизии и убогость коммуникаций (несмотря на титанические усилия бойцов 662-го полка и саперов 230-го батальона по приведению дорог в порядок) начали напрямую отражаться на снабжении 81-го полка, ушедшего уже почти на 40 километров от границы. «Подвоз продовольствия не успевает нас догнать. Огромная нужда в хлебе» – докладывал штаб 81-го полка в своей оперативной сводке утром 4 декабря. Однако все эти трудности казались временными и в целом мало отражались на моральном состоянии бойцов и командиров полка. Штаб полка только попросил командование дивизии ускорить прибытие танков для быстрейшего продвижения вперед. Впрочем, дивизионный тыл своими силами ничего поделать не мог, будучи вынужденным апеллировать к управлению корпуса: «Дивизия нуждается в подвозе различных видов грузов, особенно горючего. Дороги западнее Лехтовара требуют больших улучшений и прокладки вновь, а также строительства мостов». О том же информировал начальника Политуправления армии полкового комиссара Рыкова начальник ОО НКВД 9 армии старший лейтенант госбезопасности Зубков еще 3 декабря: «В частях 47 ск ощущается сильный недостаток в обеспечении продовольствием, фуражом и горюче-смазочными материалами. Обменные пункты совершенно не имеют запаса картофеля, хлеба, сухарей, чая и горючего. Масла и круп имеется 2-х суточная дача, фуража односуточная дача. Причины отсутствия хлеба происходят потому, что ПАХ>1 163 с/д не прибыл своевременно к месту расположения частей дивизии и не развернул работу по выпечке хлеба. Ввиду отсутствия горюче-смазочных материалов 170 автомашин не работают». Наверное не будет ошибкой сказать, что бардак в собственном тылу и плохие дороги доставляли 81-му полку проблем по крайней мере не меньше, чем сопротивление противника. Были ли проблемы со снабжением у финнов автору неизвестно, но если они и были, определенно они не составляли самой большой головной боли командования Северо-финляндской группы. Только после потери выгоднейшего оборонительного рубежа по берегу Линнасалми, штаб группы озаботился событиями, происходящими к северу от Суомуссалми. На помощь отряду Айране были высланы два взвода из состава отдельной роты капитана Контула под общим командованием прапорщика Вуористо. К утру 4 декабря этот отряд прибыл на хутор Кяпюля в пяти километрах к югу от стыка дороги из Юнтусранты с рокадой, где и занял оборону, выставив боевое охранение севернее хутора. Сам Айране со своими бойцами в это время делали отчаянные попытки задержать передовые подразделения 81-го полка на подступах к рокаде, однако после нескольких коротких схваток за явным преимуществом советской стороны был вынужден отойти к югу в район хутора Кяпюля. Разведрота Михалицына продолжала преследовать противника, периодически вступая с ним в перестрелки. К досаде молодого лейтенанта, отрезать финнам пути отхода из-за отсутствия подвижных резервов никак не удавалось, сил собственного конного взвода для этого было маловато (ведь считалось, что у противника, по меньшей мере, два взвода). «Противник силою до 2-х взводов со ст. пулеметом на машинах и санях с боями отходит по дороге. Убито два человека и один ранен, одна лошадь убита. Прошу выбросить вперед кавэскадрон РБ2 или танкетки» – писал в своем донесении командиру 81-го полка Михалицын. Ни танков, ни кавэскадрона Михалицын не получил, но тем не менее, в полдень 4 декабря его бойцы вырвались на шоссе Суомуссалми – Перанка. Вслед за ними туда же вышли основные силы 81-го полка и двинулись на юг.
Олег Киселев |
|