Родник памяти на «дороге смерти»

Малоизвестную у нас войну с Финляндией, предшествовавшую Великой Отечественной, СССР выиграл ценою огромных потерь. Самое страшное поражение Красная Армия потерпела под Суомуссалми. В декабре 1939 года на проселок, ведущий от российской границы к этому северному городку, вкатилась, лязгая гусеницами танков, наша 44-я механизированная дивизия. Она должна была выйти к Ботническому заливу и отрезать Финляндию от Швеции, которая помогала финнам.

У финнов почти не было артиллерии, но они воспользовались просчетами советского командования. Леса утопали в снегах, а дивизия двигалась без бокового охранения, растянувшись по узкой дороге почти на 30 километров. Финские лыжники рассекли ее на части и начали уничтожать. Результат: 17,5 тысячи убитых, 1,5 тысячи взяты в плен, остальные разбежались по лесам, где и погибли от 40-градусных морозов.

Весной 1992 года я проехал по "дороге смерти", как назвали ее финны. 1 июня "Известия" напечатали репортаж "Дивизия замерзла в финских снегах" с рассказом о готовившемся к открытию в местечке Раате музее. Его экспонаты воскрешали картину боев под Суомуссалми. Многие из них передал музею краевед-энтузиаст Лео Карттимо. Годами собирал он в лесах вещи красноармейцев – винтовки, каски, ордена, документы, котелки, фляжки…

Тогда же Карттимо предложил установить памятный знак погибшим красноармейцам, но его инициатива не находила реальной поддержки российской стороны. Помогло выступление "Известий": через год памятный знак на дороге, ведущей к Раате, был установлен.

Еще через год там же открыли первый памятник советским жертвам войны 1939-40 годов. В торжественной церемонии открытия памятника участвовали видные деятели двух стран, освящал его патриарх Алексий II. По непонятным причинам "Известия" тогда не опубликовали заметку об этом событии, "скромно" умолчав о своей роли в благородном деле.

…Недавно я связался с директором музея в Раате Марко Сеппаненом. Он рассказал, что теперь этот один из самых популярных военных музеев Финляндии в летние месяцы посещают до 30 тысяч человек, много туристов из России. Марко сообщил и печальную новость: некоторое время назад Лео Карттимо умер. Помнится, в 1992-м я спросил его: "Правда ли, что в местных лесах до сих пор встречаются кости погибших советских солдат?". Он ответил: "Правда. И никто не знает, сколько их осталось здесь с тех пор".

Свой следующий вопрос спустя годы мне пришлось задать уже Марко Сеппанену: а как обстоят дела сегодня? Большинство павших, ответил он, покоятся в общих могилах недалеко от дороги на Раате, а кости тех немногих солдат, которые погибли в лесах, теперь вряд ли можно отыскать…

В отношении "немногих" – спорный вопрос. По разным данным, разбежавшихся по лесам и там усопших были многие сотни, если не тысячи. Родина бросила их, хотя у Кремля была возможность при подписании мира в марте 1940 года обговорить необходимость поиска тел погибших красноармейцев. Но власти не захотели привлекать внимание к тяжелым потерям Красной Армии, отмахнувшись от истины: война кончается только тогда, когда хоронят последнего павшего воина.

Марат Зубко
Известия, 23 октября 2007 года