Каждый год 13 марта на севере Финляндии в городе Суомуссалми, где вели кровопролитные бои наши 163-я и 44-я дивизии, проходит международный семинар, приуроченный к окончанию советско-финляндской войны. Его организуют руководство проекта «Интеррег ЗА Карелия» и коммуна Суомуссалми. Ныне это был самый интересный, самый представительный семинар. Впервые в нем участвовали работники Министерства обороны России, ведущие сотрудники Российского государственного военного архива из Москвы, сотрудники военно-медицинского музея в Петербурге, гости из Украины.

Большая группа – 11 человек – приехала из Петрозаводска: историки, преподаватели госуниверситета, журналисты. Очень содержательные доклады были у кандидата исторических наук Сергея Веригина, его коллеги Эйнари Лайдинена, профессора Юрия Килина, исследователя Владимира Козина.

О том, что финны завышают потери Красной Армии, говорил начальник института военной истории Александр Кольтюков. Заведующая отделом РГВА Наталья Елисеева сообщила, что их военный архив рассекретил многие материалы зимней войны, а они хранятся только в этом архиве, в Москве на улице адмирала Макарова, дом 29.

В семинаре принимал участие журналист, писатель Анатолий Гордиенко, автор многих книг о войне. Недавно он завершил многолетнюю работу над повестью, посвященной горестной судьбе 18-й дивизии, сражавшейся под Питкярантой. В работе над книгой были использованы материалы наших и финских архивов, воспоминания ветеранов, их детей.

Издательство «ПетроПресс» планирует вскоре выпустить эту интересную книгу.

…Как вошла в мою жизнь зимняя война? Январь 1940 года. Украина, Чернигов. Мой отец лесничий. И вот однажды в лесничество приезжает молодой парень, возможно, наш дальний родственник. У него была бумага военкомата, в ней говорилось, что такой-то товарищ ранен на финской войне и ему положен кубометр дров. Парень заночевал в нашем просторном доме. Он был веселый и громкоголосый. Говорил, говорил: озера, бесконечные леса, морозы, завалы на дорогах, мины, «кукушки» на деревьях. Попросил мою маму натопить крепко русскую печь.

- Я так намерзся в финских лесах, – показывал он свои дрожащие руки.

Спать он полез на печь и поманил меня пальцем. На нем была еще казенная байковая нательная рубаха. Он отогнул ворот и показал мне розовое пятнышко на груди, затянутое тонкой кожицей.

- Финский снайпер попал. Два сантиметра от сердца пуля прошла, сказали мне доктора в Петрозаводском госпитале. Почеши мне ранку своими детскими пальцами. Чешется – спасу нет, заживает, слава Богу.

Отец выписал ему дров, увязали полные сани. Кубометр дров за пулю в грудь.

…Зимняя война, длившаяся 105 дней, принесла много горя. У нас об этой войне не принято было говорить, она была в забвении долгие годы, к тому же ее заслонила собой Великая Отечественная. Но горечь-то не уходила. Сироты, вдовы ждали помощи от государства, но она была ничтожной. Шли годы. 30 ноября 2004 года исполнится 65 лет с начала войны.

Бои в Карелии шли от Ладоги до Ухты (Калевала). Самая большая протяженность линии Северо-Западного фронта. Десятки дивизий, корпусов. Петрозаводск стал прифронтовым городом. Военных на улицах много. Говорят, что каждый третий встречный шел в военной форме. В Петрозаводске находились штабы разного уровня. На улице Гоголя расположился штаб 8-й армии. Днем и ночью патрули, с приходом сумерек строгая светомаскировка. В школах – госпитали. Железная дорога забита воинскими эшелонами.

Все казармы заняты бойцами. Красноармейцев определяли на постой в семьи. Люди брали с охотой, авось что-то перепадет из армейского пайка. С продовольствием в городе было плохо – день уходил на то, чтобы выстоять в очереди за хлебом.

«Привези хотя бы пару кусков хозяйственного мыла и две катушки ниток», – писала моя теща на фронт в Ухту своему мужу, начфину полка.

В январе наше наступление приостановилось. Новый командующий фронтом С.К.Тимошенко отдал приказ обучать бойцов воевать в снегах и брать доты.

Наконец началось большое наступление. Красная Армия овладела Питкярантой, взяла «непобедимую» линию Маннергейма. Финны запросили мира.

Наши потери составили 126 875 человек, у финнов в пять раз меньше.

Что мы имеем в родной Карелии, что мы сделали за 64 года после окончания зимней войны?

Конечно же, возведен «Крест Скорби» близ Питкяранты, где сражались и гибли в окружении 18-я стрелковая дивизия и 34-я легкотанковая бригада. Монумент величественный, необычный, мудрый, заставляющий думать о многом, в том числе и о том, зачем и почему мы тут воевали, какие были у нас командиры и какие страшные потери мы понесли. К своим после двух месяцев боев, голода и холода вырвалась лишь 1237 человек.

В Питкяранте в местном музее есть небольшая комната с постоянной экспозицией. Но как там мало экспонатов! Однако и тех могло бы не быть, если бы не было в музее научного сотрудника Геннадия Стахно – умного, увлеченного собирателя всего, что касается зимней войны в Приладожье.

Есть небольшая экспозиция и в Медвежьегорске. И там она создана благодаря стараниям Сергея Колтырина, истинного музейщика, знатока истории родного края.

Конечно, самое большое количество экспонатов находится в Петрозаводском краеведческом музее. Выставки, которые проходят там иногда к круглым датам, вызывают благодарность многих петрозаводчан, чему я был свидетелем не один раз.

Особо хочется сказать о молодых людях из клуба любителей военной истории «Стягъ». Каждый год они отмечают 13 марта, каждый год с помощью Государственного центра по охране и использованию памятников они выезжают в Суоярвский район и там на земле Колласъярви, изрядно политой русской и финской кровью, восстанавливают эпизоды зимних и летних боев. Эти ребята истинные патриоты нашей республики. Слава им! При каждом случае я прижимаю к своему стареющему сердцу руководителей клуба Александра Федосова, Владимира Васильева, Сергея Лапшова, Константина Падорина и радуюсь, что подхвачено знамя отцов и дедов, что есть у нас такие люди, отдающие всего себя бескорыстно нашей военной истории.

Вот и все, пожалуй, все, чем богаты. Мало! Обидно мало! Пятнадцать лет живем по-новому, и что-то можно было сделать и лично каждым из нас, и властью нашей большой и малой, общественностью Карелии.

Чего у нас нет? Нет отдельного музея зимней войны. Трудно ли его создать? Не очень. Основная экспозиция есть в Петрозаводске, в краеведческом музее. Нужны еще несколько документов, карты, схемы. Они лежат в архивах, они уже появились в книгах, они есть у наших историков. Еще живы участники той войны, их рассказы необходимо срочно записать. Если бы Министерство культуры объявило, что в Петрозаводске создается музей советско-финляндской войны, десятки людей принесли бы фотографии своих родных и близких, копии похоронок, письма, воспоминания.

В музее необходимо вразумительно показать наши отношения с Финляндией, начиная с 1920-х годов. Правдиво рассказать о причине зимней войны, продумать доходчивый показ на карте-схеме хода боевых действий на территории Карелии. Не так сложно создать диораму некоторых важных сражений. Обязательно рассказать о наших неудачах, ибо на них учатся, а финская война стала хорошей школой для тех, кто потом воевал в Отечественную. Но в первую очередь рассказать о победах, о конкретных солдатских подвигах, назвать имена героев.

Досадно, что за все послевоенные годы в Карелии ни писатели, ни художники не написали ни одной повести, ни одной картины. Нет и солидного сборника воспоминаний наших земляков, участников той войны. Спасибо питкярантцам, пять лет назад они издали книжечку «Память и скорбь» (составитель В.Ф.Себин) о боях в Приладожье, а так было бы вообще чисто поле. И тут, как во многих других добрых делах, инициатива возникла снизу, ветераны финской войны затеяли эту книжку.

Некоторые так и не дождались ее выхода. Да и «Крест Скорби», который воздвигли по договоренности правительства России и Финляндии, возник благодаря «беспокойным людям». Вспомним, как трудно и долго возводился этот мемориал.

Посему беру на себя смелость снова воззвать к народной инициативе. Начать надо с того, чтобы мы с вами, живущие в Карелии, спросили себя: что лично могу сделать в этом памятном году? Например, посадить рябинку на безымянной могиле, отремонтировать крыльцо избы, где живет немощный сын погибшего под Реболами красноармейца, вспахать огород вдове старшины, спящего вечным сном в могиле под Питкярантой, перекрыть крышу дочери убиенного лейтенанта под Ухтой, переснять, бесплатно разумеется, старый пожелтевший снимок красноармейца в буденовке. Несомненно, надо привлечь к такому делу школьников и студентов.

Негоже остаться в стороне строителям дороги, которая проходит по местам боев у Леметти. На заводах и фабриках, предприятиях и ведомствах устроить в конце года День памяти. Знаю точно, на финской воевали более двухсот онежцев. На целлюлозном заводе в Питкяранте, видимо, тоже работают внуки ветеранов.

Не прагматичный, а здравый смысл, движение сердца должны подсказать нашим депутатам всех уровней не оставаться в стороне.

В общем, многое можно сделать. Ведь среди нас немало людей, которые живут, сами того не ведая, по формуле «делать как можно больше добра в единицу времени». Смею думать, что, если бы какой-либо банк наш открыл счет «Память советско-финляндской войны», многие из нас понесли туда свои посильные взносы. А деньги нужны. Нужны для приведения в должной порядок братских могил и, прежде всего, для изготовления плит с именами погибших.

Нельзя больше терпеть, не имеем права иметь в любимой Карелии безымянные могилы!

Итак, хорошо бы в Петрозаводске создать отдельный музей зимней войны, ну а уж ежели не осилить такое дело, то хотя бы отдельный постоянный зал в действующем музее, а в районе Колласъярви реконструировать старые траншеи, окопы, построить блиндажи, оборудовать простейшие дзоты, разместить в них находки поисковиков. И не беда, что блиндажи кто-то назовет новоделами. Молодежь примет их, простит нас, старших, что не сохранили прошлое. До сих пор не могу понять: почему мы взорвали финские укрепления у Питкяранты?

Колласъярви должно стать школой военно-патриотического воспитания. Опыт подобного есть в соседней Финляндии. Мне в нескольких местах показывали оборонительную линию «Salpa». Там и траншеи, и пулеметы, и пушки, там бетонные доты тех далеких времен в первозданном состоянии с перископом, с орудием. Финны воссоздали до мелочей военный быт того времени, и это привлекает тысячи туристов.

Для финнов зимняя война – важнейшее событие в истории народа. Разумеется, они толково используют наши промахи, поражения наших дивизий в Приладожье и на севере Карелии. В Хельсинки несколько залов Военного музея отведено зимней войне. Очень современная, очень подробная, умно продуманная экспозиция. Кстати, там, в музее, мне показали наши боевые знамена, в частности боевое знамя близкой мне 18-й дивизии с побуревшими пятнами крови. У меня тогда на минуту остановилось сердце…

В каждом городе, в каждом музее есть военная экспозиция. Но увы, там как-то забыли сказать о победах Красной Армии, о том, как мы взяли «непобедимую» линию Маннергейма.

Есть у соседей совсем необычный музей, музей «Погранзастава». Все тут, как было до 30 ноября 1939 года. Военная форма тех лет, винтовки в пирамиде, двухярусные койки, бадья с веником для сауны.

Но, пожалуй, самым впечатляющим можно назвать музей в поселке Раате близ Суомуссалми. Он целиком принадлежит зимней войне, сражениям, происходившим на территории этой волости. Здесь вели кровавые бои 163-я и 44-я наши стрелковые дивизии. Вначале для Красной Армии все складывалось довольно благополучно: 163-я дивизия, не встретив почти никакого сопротивления, значительно углубилась на земли Финляндии, заняла несколько хуторов и волостной городок Суомуссалми. Но вскоре финны подтянули свои войска и стали окружать 163-ю дивизию, растянувшуюся на узких лесных дорогах. На помощь ей послали 44-ю дивизию, но и ее окружили финны. А тут еще ударили морозы, начался голод. Ценой невероятных усилий обе дивизии вырвались, вернулись на свою сторону, но более 6 тысяч красноармейцев погибли в этих боях. Командиры 44-й дивизии были обвинены в трусости и предательстве. По приказу начальника Главного политического управления Красной Армии Льва Мехлиса они были расстреляны перед строем бойцов, которых они вчера вывели из окружения.

В прошлом году в Раате был открыт «Монумент зимней войне». Он стоит на искусственном каменном поле. Каждый камень – это убиенный воин-финн или наш красноармеец. Фамилии погибших финских солдат давно известны. А наши?

Хочу вернуться к международному семинару. Из далекого Житомира приехала в Суомуссалми пенсионерка Ольга Рошак. Она привезла горсть родной украинской землицы на безымянную могилу своего отца близ Раате, привезла она и список, в котором 1200 фамилий погибших ее земляков – 44-я дивизия была сформирована в Житомире.

- Мы должны всем миром найти, собрать воедино фамилии павших в Карелии, – сказал, закрывая семинар, председатель Карельского комитета ветеранов войны и военной службы генерал Валентин Валентинович Громов.

- Военкоматы, местные власти, ветеранские организации не должны стоять в стороне. Работы много, а времени мало. Осталось меньше года. Надо спешить. Камни, лежащие у «Монумента зимней войне» в Раате, «Крест Скорби» у Питкяранты зовут нас к срочной работе.

Анатолий ГОРДИЕНКО
газета «Петрозаводск», 22 апреля 2004 года